Прирученый любовью
Шрифт:
Технически, ее проживание, без компаньонки под его крышей, можно было бы назвать скандальным, учитывая ее положение и сколько времени она проживала тут…, “Сколько времени Вы были здесь хозяйкой дома ?”
Она подняла взгляд, затем вернулся к своей работе. “Одиннадцать лет. Я взяла на себя обязанности, когда мне исполнилось восемнадцать, но ни Ваша мать, ни Ваш отец не соглашались называть меня хозяйкой дома, пока мне не исполнилось двадцать пять, и они, наконец признали, что я не собираюсь выходить замуж”
“Они ожидали,что вы выйдете замуж” он спросил “Так почему вы этого не сделали?”
Она взглянула вверх, мелькнула
“Так, Вы удовлетворены, будучи хозяйкой дома в Волверстоуне?”
Не удивившись на простой вопрос, Минерва пожала плечами. Она с готовностью ответить на любой вопрос, который он задал, портить эффект то, что он сидит там, апатичный, длиноногий, непринужденно развалившись,это было так типично по мужски-широкие плечи на фоне высокой спинки стула, предплечья, покоящиеся вдоль обитых ручек, длинные пальцы держали стакан, мощные бедра раздвинуты, имели воздействие на ее чувства. Ее нервы были натянуты, его присутствие заставляло их трепетать и звучать как струны. “Я не буду хозяйкой дома вечно, однажды, Вы женитесь, Ваша герцогиня возьмет бразды правления, и затем я планирую путешествовать”.
“Путешествовать? Куда?
КУДА-НИБУДЬ ДАЛЕКО ОТ НЕГО. Она изучала розу,она должно быть, просто вышивала; она не забыла как это делается. “Египет, возможно”.
“Египет?” Он не казался впечатленным ее выбором. “Почему туда?”
“Пирамиды”.
Мрачно задумчивый взгляд, который у него был, прежде чем он спросил, когда она стала хозяйкой дома, вернулся. “Из всего, что я слышал, область вокруг пирамид изобилует берберскими племенами, они варвары, которые, не колеблясь, похитят одинокую даму. Вы не можете поехать туда “.
Она представила себе, как сообщит ему, что она давно мечтала быть похищеной варваром, который перебросит ее через плечо, и перевезет в свой шатер, там бы опустил на покрытый шелком тюфяк и вконец быть соблазненной им-конечно он был варваром в этом вопросе-и потом, он не имеет никакой власти указывать ей, куда она может ехать.
Вместо этого она остановилась на ответе, который он хотел бы услышать еще меньше. Улыбаясь мягко, она глянула на свою работу. “Посмотрим”.
Нет. Она никуда не поедет, возле Египта или в любой другой стране бурлит опасность. Ройс хотел прочитать ей нотацию, что его родители воспитали ее не для того,что бы она рисковала своей жизнью далеко в непонятном поиключении. Но его характер настолько взрывной, что ее ответ гарантиреут только лиш обостренную напряженность, поэтому он держал губы плотно сжатыми и проглотил слова.
К величайшему облегчению, она сунула иглу в свою работу, затем свернула часть и поместила его в мешок гобелена, который очевидно лежал под одной стороны перекладных. Наклонившись, она засунула сумку на место, затем выпрямился и посмотрел на него. “Я собираюсь ложиться спать”. Она поднялась. Не вставайте, увидимся завтра. Спокойной ночи “.
Ему удалось прорычать “спокойной ночи” в ответ. Он провожал ее глазами до двери-в то время как он боролся с тем, чтобы остаться в кресле и позволить ей идти. Ее идея о Египте не помогла ему, возбуждая что-то первобытное, даже более примитивное внутри него.
Сексуальный голод был осязаемой болью как дверь, каторая закрытлась мягко позади нее.
Ее комната была в сторожевой башне, где-то недалеко от его новых апартаментов;
Она была его хозяйкой дома, и он нуждался в ней.
Пока он не был единогласно установлен как герцог, чтобы прочно держать бразды правления в своих руках, она была его лучшим, самым хорошо осведомленным, надежным, и заслуживающим доверия источником информации. Он будет избегать ее, насколько это будет возможно, Фалуэлл и Келсо помогут с этем, но ему все равно нужно будет видеть ее, говорить с ней, ежедневно.
Он будет видеть ее также во время еды, это был ее дом, в конце концов.
Оба его родителя занимались ее воспитанием; у него было твердое намерение соблюдать это обязательство даже при том, что их нет.
Хотя формально она не находилась под опекой герцогства, она имела такое же положении в обществе …, возможно, он мог бы выступать опикуном, вместо его родителей?
Это было бы извинило бы покровительство, которое он чувствовал ,и которое,он знал, будет продолжать чувствовать.
Несмотря на это, ему придется мириться с ее присудствием рядом, до тех пор, пока, как она отметила, он женится. Это было еще тем, что он должен будет сделать.
Брак для него, как и для всех герцогов Волверстона, действительно, характерно для всех Верайзи, будет равнодушно договорным делом. Браки его родителей и сестер были такими, и походили на союзы которые практикуются; мужчины заводили себе любовиц, как только наследники были произведены, женщины делали то же самое, и браки остались стабильными, и их состояния процветали. Его брак будет следовать этому порядку.Ни он, ни любой Верайзи, вероятно, не будут потокать недавней моде бракам по любви, в первую очередь потому, что, как признали все, кто их знал, поколение Верайзи, никого не любят.
Не в пределах брака, и не в каком другом качестве тоже. Конечно, как только он будет связан узами брака, он будет свободен взять любовенцу, на долгое врямя, которую сможет сожержать….
Мысль об этом,повторно разбудила все фантазии, которые он пытался подавить в последний проведеный час .
С отвращением ворча, он осушил янтарную жидкость в стакане, потом поставил его, поднялся, поправил брюки, и направился в свою пустую кровать.
ТРИ
В девять часов на следующее утро, Ройс сидел во главе стола в столовой, и в одиночьку сьел завтрак. Он спал лучше, чем он ожидал-глубоко, не без сновидений, и сны не были из его прошлого, а скорее это фантазий, которые никогда не осуществляться.Во всех них присудствовала его хозяйка дома. Если не всегда совершенно обнаженная, то, по крайней мере меньше, чем одетая.
Он проснулся,когда увидил Тревора пересекающего спальню, наливавшого горячую воду в ванную. Сторожевая башня была построена в эру, когда охрана дверей была мудрой защитой; непременно дверь между коридором ,его раздевалкой и ванной надо убрать,это было срочной необходимостью. Он напомнил себе сказать его хозяйке дома.
Он задался вопросом, спросит ли она почему.
В то время как он лежал и ждал когда эрекция от его последнего сна исчезнеть, он репетировал различные ответы.
Он вошел в комнату для завтрака с обостренным чувством предвкушения, которое неутешительно погасло, когда, несмотря на поздний час, ее там не было. Возможно, она была одной из тех женщин, которые завтракали чаем и тостом в своей комнате.