Прирученый любовью
Шрифт:
Он провел следующие два часа, перебирая ее списки и примечания, которые он сделал, затем написал короткие письма небрежным почерком; он был готов встречать Хендли.
Джефферс оказался неоценимым, зная, самый быстрый маршрут как добраться до каждого угла го владений; оказалось, что ему нужен личный лакей в конце концов.
Через Джефферса он договорился встретиться с упраляющим Волверстона-Фалвелом и агентом Келсо на следущее утро; оба жили в Харботтле, и поэтому должны были получить вызов.
После этого …, как только Джефферс уехал с последним из его
Ройс следовал за линией потока, его пристальный взгляд, остановился на последнем бассейне, прежде чем вид скрывался северным крылом замка.
В его голове, он продолжал линию вдоль берега, где поток достиг озера, и дальше вокруг западного берега … туда, где холодильник стоял в стороне от берега, скрытый ивовой рощей. Он постоял немного ,больше чувствуя, чем размышляя. Затем, приняв неизбежное, он повернулся и пошел к двери. Выйдя, он посмотрел на Джефферса.
“Я собираюсь на прогулку. Если мисс Честертон будет искать меня, скажите ей, что я увижу ее за ужином.”
“Да, Ваша Светлость.”
Он развернулся и пошел. Он предположил, что привыкнет к форме обращения, все же … она, как предполагалось, не походила на это.
Вечером, было блаженно тихо, хотя он почувствовал, как-будто затишье перед бурей;после ужина, сидя в библиотеке, наблюдая, как Минерва вышивает, Ройс мог ощутить давление здания.
Осмотр тела, лежащего в холодильнике не изменило ничего. Его отец был уже в возрасте, но он узнал того самого человека, который изгнал его-своего единственного сына в шестнадцать лет, того же самамого человека, от которого он унаследовал имя, титул и поместье, его рост и безжалостный характер, и многое другое.
Однако, характер и темперамент, создает сам человек;
глядя но мертвое лицо отца,суровое даже после смерти, он задался вопросом, насколько отличались они меж собою. Его отец был безжалостным деспотом; в глубине души, и он тоже.
Сидя в большом кресле перед камином,в котором маленький огонь горел несоответственно ярко, потягивая превосходный виски который налил ему Ретфорд , он сделал вид, что древняя, роскошная и все же удобная обстановка расслабила его.
Даже если бы он не чувствовал бури в душе, присудствие его хозяйки дома в той же самой комнате гарантировали, того, что он не мог бы расслабиться.
Его глаза, казалось, были неспособны оторваться от нее ни на минуту; его пристальный взгляд снова возвращался к ней, когда она сидела на шезлонге, смотря на рукоделие, отблески камина золотили ее зачесанные вверх волосы и бросали розовый блеск по ее щекам, он снова задался вопросом о странности беспокоющего его факта, что она старалась не привлекать
Он хотел свою хозяйку дома с силой страсти, которая удивила его, и все же ее незаинтересованность препятствует ему обладать ею. Он никогда не преследовал женщин, он активно обольщал их, и теперь не намеривался этого начинать.
Переодевшись к ужину-мысленно поблагодарив Тревор который предвидел необходимость сделать это-он вошел в гостиную, вооружившись списком вопросов и ответов предназначенных, чтобы отвлечь их обоих.
Она была рада , заполняя минуты, прежде чем Ретфорд вызвал их в столовую, затем продолжая трапезу, напоминала ему о местных семьях, высшем обществе и дворянстве, описала изменения в местном обществе, кто был теперь основными законодателями мнений, какие семьи уже канули в лету.
Не то, чтобы многое изменилось; с незначительными изменениями, все еще преобладала его предыдущая точка зрения на эту часть мира.
Когда Ретфорд убрал со стола, она поднялась, намереваясь оставить его в одиночестве со стакан портвейна. Он решил вместо этого следовать за нею в библиотеку и взять виски, которое его отец держал там. Продлевая мучения, будучи в ее присутствии, но он не хотел быть в одиночестве.
Когда он прокомментировал ее использование библиотеки вместо гостиной, она сказала ему, что после смерти его матери, его отец предпочел, чтобы она сидела с ним там … внезапно вспомнив, что это был он, а не его отец, идущий около нее, она остановилась. Прежде чем она смогла спросить, предпочитает ли он больше гостинную, он сказал, что не имеет значение и пошел за ней.
Вернувшись в библиотеку, они сели, в то время как Ретфорд принес виски, он спросил о лондонском доме.
Эта тема не заняла много времени ; кроме необходимости заново продумать про наличие дворецкого Гамильтона,который должен опять занять эту должность, все остальное было, как он предпологал.
Последовала странно удобная тишина; она была, оказалось , одной из тех редких женщин, которые не стремились заполнять тишину болтовней.
С другой стороны она провела вечера прошлых трех лет, сидя с его отцом; не удивительно,что она привыкла к долгому молчанию.
К сожалению, в то время как тишина обычно соответствовала бы его настроению, сегодня вечером она заставила его мучаться все более и более непристойными мыслям о ней; то как он медленно освобождает ее от одежды, ,раздвигает ещё изящьные ноги и погружаеться в ее тело.
Всё это было безнравственным, почти бестыдным.
Он внутри нахмурившись глядел на ее-картина благовоспитанного приличия , полностью забыв о боли, которую она причиняла ему, сверкая иглолкой она работала над частью того же самого вида вышивки, что и его мать, маленькое дело,так он думал это называют.