Привал странников
Шрифт:
– Говорит генерал Ларионов, - мощно раздался его механический голос.
– Вы блокированы, ни предложений, ни условий, ни ультиматумов у меня нет. Если полковник Смирнов жив, выходите по одному. Если нет, через две минуты открываю огонь на уничтожение.
Те нарушили ларионовское приказание: вышли втроем. Майор и Володя вели под руки Смирнова, вели, как царя на трон, нежно и почтительно.
Казарян и Алик кинулись к другу, подхватили, повели сами не зная куда.
– В санитарную, - подсказал им Ларионов через репродуктор и, бросив
Алик посмотрел на парочку, безошибочно выбрал майора и весь вложился в удар, направленный в многострадальную челюсть, - майора отшвырнуло метра на два. Подошел генерал, тускло посмотрел на лежавшего и приказал тихому Володе:
– Ну-ка подними его.
Володя суетливо и долго пытался поднять майора, получилось только тогда, когда майор слегка очухался. Майор встал перед Ларионовым.
– Падаете ни с того ни с сего, - брезгливо констатировал генерал и вдруг двумя стремительными рывками отодрал от майорской рубашки погоны, швырнул на землю, в пыль, и старательно, как о половичок, вытер о них ноги.
А меж тем члены команды выходили по очереди. Их умело хватали, споро обыскивали и без особой деликатности толкали в "воронок".
– И этих туда же!
– крикнул генерал Махову, распоряжавшемуся у "воронка". Схватили и разжалованного майора с напарником, поместили куда надо.
Ларионов заглянул в санитарную машину, у задней двери которой уже мельтешили Алик с Казаряном. Смирнов в окружении медперсонала неудобно сидел на низких носилках.
– Здорово, генерал!
– гаркнул он бодро.
– Медики, что с ним?
– спросил Ларионов.
– Тяжелый шок, сильнейшие побои, вроде бы внутренних повреждений нет, но кто знает...
– отвечал бородатый врач.
– Рентгенчик бы.
– Саня, двигаться можешь?
– поинтересовался генерал.
– Он сейчас по горячке и сплясать может, - ответил за пациента недовольный врач.
– Медики, отдайте его мне, а? Нужен очень, - униженно попросил Ларионов.
– Да забирайте вы свое сокровище!
– взорвался врач и, хлопнув себя по затылку, добавил: - Вот он где у меня со своими капризами, уложить никак не можем! Только за последствия отвечать будете вы!
– Я, я, - согласился Ларионов. Почти по-немецки.
Смирнов же без слов, растопырившись от неуверенности - сможет ли вылез из санитарки. При свете фар осмотрел себя, увидел новые свои, до невозможности замурзанные джинсы, рубаху в непонятных пятнах, пустую сбрую. Крикнул Махову, только что проводившему "воронок":
– Леонид, в дежурке в столе машинка моя и где-то там куртка. Принеси, пожалуйста.
Махов, кивнув, отправился в дом.
– За цепочку на лагерь мы ухватились со вчерашнего вечера. Прочесываем по документации соответствующий контингент, - сказал генерал.
– Что у тебя есть, Саня?
– Покатилов из "Космоса", Лев Сергеевич Кирьяков
– Уймись, уймись, Саня, к этому вернемся позднее.
– Позднее поздно будет. Всех изолировать до прихода на работу, тепленьких, неориентированных...
Подошел Махов с пистолетом и курткой в руках.
– Ваше, Александр Иванович?
– Чей туфля? Мое, - вспомнил "Кавказскую пленницу" Смирнов, надел куртку и под куртку в сбрую воткнул парабеллум, глянул на часы. Разбитые часы стояли. Осведомился: - Который час?..
– Четыре часа шестнадцать минут, - доложил Махов.
– Всего-то?
– удивился Смирнов.
– Я-то думал, они часа три мной занимались.
– Что они с тобой делали?
– из-за спины генерала спросил Алик.
– Электротерапию применяли, - ответил Смирнов.
– Как это?
– испуганно удивился Алик.
– Потом, - отринул его Смирнов - и Ларионову: - Сейчас, Сережа, я тебе преподнесу самый ценный подарок. Глеба Дмитриевича Ферапонтова. Береги его, засади в самую надежную одиночку, поставь в охрану своих людей, проверяй эту охрану ежечасно, проверяй сам, только сохрани его! Это - единственный и главный свидетель на него.
– Где он, этот твой свидетель?
– быстро спросил генерал.
– Сейчас мы к нему поедем. Возьми ребят получше.
– Сырцов, Демидов, в оперативную машину на задание!
– приказал Ларионов.
– Я еду в машине Казаряна, вы - за нами.
– Жаждешь конфиденции, Сережа! Другой бы драться, а я - пожалуйте...
– Казарян хлопнул генерала по погону и пошел к своей "восьмерке". Смирнов вдруг вспомнил:
– Ты извини меня, Алик, что с машиной такое приключилось...
– Да иди ты!
– огрызнулся Алик.
– Ремонт твоей машины мое автохозяйство возьмет на себя, - сказал Ларионов.
– Идите вы все!
– зашелся Алик.
– Пойдем, - согласился Смирнов.
– И ты с нами.
Втроем они подошли к "восьмерке", уселись и поехали.
– Вы простите меня, братцы, за тот разнос. Должны понять: звонки сверху, звонки снизу, сбоку, из подземелья. Ничего не оставалось, как оперативно реагировать на справедливые критические замечания.
– Раз все правильно, зачем извиняешься?
– сидевший сзади, рядом с Ларионовым Алик на него не смотрел.
– Я извиняюсь только за то, что не смог ввести вас в курс дела. Только за это.
– Виляешь, генерал, - оценил речи Ларионова сидевший за рулем Казарян.
– Зачем тебе понадобилось провоцировать нас на поход к Грекову? Форсировал события?
– спросил Смирнов.
– Но подготовиться к этому как следует не сумел.
– Мне необходимы были развязанные руки, и твои, и мои.
– Ты когда понял, на что я выхожу?
– приступил к главным вопросам Смирнов.
– После лавины звонков.