Привет, моя Аварийная

Рам Янка

– Проходите в гостиную, будем пить чай.

На первый взгляд интерьер старинный, но стоит приглядеться и становится очевидно, что дизайнерский, просто стилизован под старину. «Бабуля» у нас не бедствует и «заряжена» хорошо.

 Дед Янки был достаточно известным художником. И средства - от продажи его работ.

Не «денежный мешок», конечно, но на беззаботное приятное проживание в Питере вполне себе.

Здесь же и мастерская Янки, она говорила, что рисует

немного.

Широкая арка из гостиной демонстрирует ее внутренности. Мы с Гариком с любопытством разглядываем обстановку.

Все радужно заляпано, какие-то, запачканные красками, кисти… скрученные тюбики… Мне видится здесь образ моей Янки, заляпанной в краске. Не думал, что ее "немного рисую" так масштабно.

– Катерина Федоровна?
– с удивлением кивает Гарик на недорисованные картины на мольбертах.

Отрицательно кручу головой.

– Янка…

– Ничего себе!!

Разглядываю ее мазню. Никогда не видел. Интересно… Необычно… Наверное, даже мог бы сказать, что талантливо, но совершенно не разбираюсь в живописи. Бросается в глаза картина с сине-фиолетовым видом города из окна. Размазанные фары… Потеки дождя по стеклу… Ладно. Офигенно она рисует. Никогда бы не подумал.

Катерина Федоровна расставляет чайные фарфоровые чашечки.

– А Вы, Игорь, значит, внук Петра Васильевича?

– Да!
– разворачивается он.

– Похож… Особенно в профиль. По-молодости Петр Васильевич был прекрасен в амплуа героя-любовника.

– Это комплимент, надеюсь?
– суетится он вместе с ней возле стола, помогая с приборами.

– Конечно! Вы очаровательный мальчик…

Садимся.

Мой взгляд скользит по столам и полкам в поисках телефона.

Взгляд Гарика - по стенам.

– А это чьи работы?

– Вот эта стена — Михаил Пантелеевич Барских, мой покойный муж, дед Яночки. А эти две - уже сама Яночка. Еще девочкой нарисовала. Техника, конечно, не идеальная, но мне они очень дороги.

Разворачиваюсь, разглядываю. На первой – потягивающийся, зевающий рыжий котенок, на второй — разбитое окно, обвитое плющом.

– Дед учил ее рисовать. Талантливая девочка, - разливает она нам чай из резного фарфорового чайничка.
– Со сливками?

– Обязательно, Катерина Федоровна. Разве я могу упустить возможность выпить с приличным человеком настоящий английский чай со сливками?

– Ой, и не говорите, Игорёк, старая гвардия интеллигенции уходит, а новая прирастает очень медленно, - стреляет в меня недовольным

взглядом.

– Где можно вымыть руки?
– включаюсь я.

Телефона в комнате нет, планирую посмотреть в прихожей.

– Налево…

Встаю. Гарик что-то расспрашивает про Аварию.

Сумка… мне нужен ее ридикюль.

– Яночка учится на втором курсе ГУКИ...- слышу я краем уха и застываю.

В смысле — учится?!
– разворачиваюсь я в дверях.
– Янка - учится?!

– Первый курс — с блеском! А потом этот вздорный мальчишка… - раздраженно взмахивает бабуля рукой.
– Не знаю, успеет ли наверстать в зимнюю сессию. Все работы заброшены...

ГУКИ?!

Так вот куда она периодически исчезает! Коза! Сложно было сказать?! Столько крови из меня выпила своими периодическими побегами!

На старинном комоде — войлочный ридикюль ручной работы.

Открываю.

Е*ануться! Граблю старушку… До чего дошел…

Платочки, афишки, кошелек, косметичка… Телефон!

Быстро закрываю сумку и сбегаю с ним в ванную комнату. Закрываюсь. Погружаюсь в телефонную книгу.

«Яночка» - ее старый номер. Ищу дальше. Ничего. Этого не может быть!

Вбиваю к себе все входящие за последний месяц с неизвестных, а потом все контакты с непонятными мне аббревиатурами. Не так уж и много, штук восемь номеров.

Всё, нам пора!

Выхожу, возвращаю телефон в сумку.

Катерина Федоровна гремит посудой на кухне.

– Гарик! Поехали… - киваю ему на дверь.

– Ты совсем оборзел?
– зло шепчет мне он.
– Сядь, бл*ть, и попей с ней чай.

Закатываю глаза, возвращаясь за стол.

– Она о твоей жене рассказывает, вообще-то!
– продолжает шепотом выговаривать мне Гарик.

Мне хочется сказать, что я и так знаю о ней все.

Но, как оказалось, это моё заблуждение.

ГУКИ. Я в шоке. Еще раз оглядываюсь на картины.

– Яне нужно ехать учиться в Европу, - возвращается Катерина Федоровна.
– В Италию...

Меня взрывает это заявление, и мой рот неконтролируемо реагирует.

– Не нужно Яне ехать учиться в Европу, - с давлением отрезаю я.

– Почему это?
– прищуривается она.

– Потому что Яна замужем. И ее муж живет в Питере. Значит, и она будет жить в Питере.