Привороженные
Шрифт:
Он любил ее до беспамятства, в прямом, а не переносном смысле, забыв, какой сегодня день, когда ел в последний раз и чем занимался до их судьбоносной встречи.
Прошлое меркло и теряло свою значимость, Лонг полностью растворился в чувстве тотального обожания и боготворил суженую, готовый воздвигнуть храм в ее честь и развязать войну, если надо. В других, менее коварных руках, этот обезумевший влюбленный мог бы стать смертельным оружием и Настя с осторожность относилась к человеку, способному вспыхнуть, как порох и сжечь дотла планету во имя любви.
Пересилив себя, Ким подошел к девчонке с важной просьбой. Ему не нравилось
— Гм-гм, — прочистил он горло, чтобы обратить на себя внимание.
Настя отвлеклась от тяжких дум и сосредоточилась, при Киме Хемхаете чувствовала себя виноватой, часто замечая осуждающий взгляд.
— Я вас слушаю.
— Я хочу попросить тебя об одолжении, — старик плохо скрывал презрение и то, как по настоящему относился к Анастасии.
— Хорошо, — сразу согласилась Настя, даже не выслушав просьбы. Если бы не ее баловство, то не страдал бы сейчас никто из семейства Хемхает.
— Мы идем искать ведьму со старой женщиной, чтобы отдать зеркало и снять заклятье. Ты отвлеки Лонгвея, иначе он может помешать нам.
— Да, конечно, — она послушно согласилась и тут же задала вопрос, который сам собой напрашивался. — Прабабушка не помнит, где живёт ведьма. Как вы ее найдете?
— Это не твоя забота, дитя. Туйен знает, что делает. Зови моего сына и отвлекай его, пока мы не вернемся.
— Лонг, — не слишком громко окликнула Настя.
Будто по взмаху волшебной палочки из кустов выскочил посвежевший Лонгвей и бросился к своей возлюбленной.
— Ты звала меня, Настин? Свет моих очей, моё сердечко, моя богиня.
Отец не стал более задерживаться, видеть кривляния сына по прежнему неприятно. Впрочем и Анастасия не слишком-то много получала удовольствия от общения с влюбленным привороженным. После измены Олега она больше не верила в любовь и нисколько не сомневалась, что его слова лишь пустой звук, ничего не значат.
— Идем, прогуляемся, — позвала она за собой Лонгвея.
Приходилось расплачиваться за свою же глупую шутку. “Чёртово” зеркало теперь спрашивало втридорога, Настя, вообще, сомневалась — сможет ли когда-нибудь расплатиться сполна.
Тем временем Ким и его люди усадили Евдокию в машину, не забыв положить в багажник коляску и волшебное зеркало, завернутое в черное сукно. Раиса недовольно бурчала им вслед: “Издеваются над старым человеком, изверги”.
Хемхает заверил ее, что как только чары спадут — вернет старую женщину на место. Всё происходящее было не по душе Рае, но спорить с десятком вооруженных азиатов она не рискнула, а только молилась и просила небеса поскорее избавить их деревню от нашествия “глазастеньких”.
Сиам, Кулебякин и еще несколько охранников дежурили у дома, усвоив одно — в деревне Березкино нужно всегда оставаться начеку.
Настя и Лонгвей скрылись за горизонтом, утонув в лучах закатного солнца.
Глава 30
В лесу царила тишина, нарушаемая изредка перекличкой дремавших птиц и шуршанием в сухой листве мелких зверушек. Солнце почти скрылось и воздух становился прохладнее, остужая измученные под солнцепеком верхушки
— Вспоминай, женщина, где тропа? — допытывался Ким, толкая перед собой коляску.
Евдокию, перед вынужденной прогулкой, закутали в плед, поэтому столетняя бабушка периодически дремала, не принимая происходящее за чистую монету, а думая, что видит странные сны.
— Ух, старая! — не удержался и выругался на своем языке Ким.
Туейн попросил умолкнуть его жестом, медленно поднес палец к губам и прислушался к дивным звукам природы.
Лес очаровывал своей таинственностью и увлекал за собой всё дальше и дальше. Один из охранников нес волшебное зеркало и боязно оглядывался по сторонам, и не только он чувствовал возрастающую жуть с каждой минутой. При других обстоятельствах любой нормальный человек развернулся бы и дал деру. Но сейчас лишь с виду смелые мужчины выполняли команду босса, выискивая ведьму за каждым стволом многовековых сосен. Казалось, она за ними наблюдает и тихо посмеивается, заманивая в свое логово.
Вновь с дикой трелью из кустов выпорхнула птичка, охранник поддался панике и вскрикнул. Остальные строго взглянули на него, а Туйон предупреждающе прошипел: “Тсс”.
Дальше дорога сужалась и превращалась в узкую тропинку, Киму всё тяжелее приходилось толкать перед собой коляску с дремавшей старухой. Еще час назад смелые и бесстрашные мужчины сейчас дрожали, как осиновый лист на ветру.
Медиум резко поднял руку, приказывая им остановиться. Ему порядком надоело слышать пыхтение пятерых взрослых мужиков, почему-то старающихся держаться ближе к экстрасенсу.
— Хватит, — сказал он тихо. — Дальше я повезу старую женщину, а Ким понесет зеркало. Остальные ждут нас здесь.
— Почему? — спросил глава империи, хотя с облегчением сменил ношу, всё-таки нести волшебное зеркало гораздо легче, чем катить коляску со старухой.
— Нас слишком много, из-за этого шумно, — пояснил медиум и толкнул коляску.
— Если к полуночи не вернемся — отправляйтесь за нами, — дал последнее наставление Ким Хемхает и отправился следом за Туйеном.
Вечер приближался незаметно, обволакивая загадочной, но вместе с тем и уютной атмосферой. Лонгвей опять сорвал чуть ли не все луговые цветы и преподнес их Насте. Она взяла в руки огромную охапку и скромно поблагодарила, подумав, что неплохо бы их высушить, а зимой заваривать вкусный и полезный чай. А чего добру пропадать, раз уж кое-то не знает меры и не бережет дары матушки-природы.
— Наверное, нам пора возвращаться, — сказала Анастасия, почувствовав прохладный свежий ветерок на голых плечах.
— Прошу тебя, еще немного. Для меня каждая минута с тобой — наслаждение, а вернемся в деревню и ты снова уйдешь. Я буду смотреть издалека на твои окна и мечтать, что когда-нибудь ты пригласишь меня войти.
Настя прочистила горло, двояко ощущая себя: его поведение пугало до жути и в то же время умиляло. Что поделаешь, всё это зеркальные чары. Она грустно вздохнула, возможно именно сейчас Ким Хемхает и медиум отыщут ведьму, снимут ворожбу. Хотя верилось в это слабо, столько лет прошло и вероятнее всего прабабка Дуня права, сказав, что та “поди ужо и сдохла”.