Признание маленького черного платья
Шрифт:
– Более подходящего, чем вы думаете, – ответила девушка, протягивая руку к футляру и вытаскивая тряпочку. Она стерла угольное пятно, а затем продолжила работать над наброском.
Ларкен перевел взгляд на ее альбом – где были изображены мисс Мэри Элсфорд и лорд Бойс – и восхитился ее талантом, потому что Талли сумела запечатлеть тот момент, который отражал их юность и веселый нрав.
– Вы неплохо рисуете.
Она рассмеялась.
– Вам не нужно произносить это с таким удивлением.
–
– Ах, и это было вашей ошибкой.
– Ошибкой? – спросил он. – Как так?
– Сэр, как давно вы меня знаете?
Ее вопрос застал барона врасплох.
– Прошу прощения?
– Как давно вы меня знаете? – повторила Талли.
– С позавчерашнего вечера.
Она помолчала и бросила на него кокетливый взгляд через плечо.
– Разве я из тех женщин, которые обладают простыми мнениями или талантами?
Туше.
Ларкен рассмеялся.
– Просто дело в том, что ваш талант довольно примечательный. Вы нарисовали портрет мисс Мэри в точности так, как она выглядит, вплоть до изгиба ее носа. Я узнал бы ее где угодно, будь у меня в руках этот набросок. Вы обладаете редким мастерством.
Ларкен посмотрел вниз, их глаза встретились, и он больше не думал об умении Талли владеть угольным карандашом, но о том, как ее поцелуй воспламенял его. Это талант сам по себе.
Один из многих, хотелось добавить ему, но момент и так стал достаточно неловким, что не стоило произносить такие слова.
Девушка отвела взгляд и кивнула в знак признательности.
– Вы говорите как мой отец. Когда папа понял, как хорошо я схватываю сходство, он заставил меня рисовать всех людей, с которыми мы встречались, и включал эти наброски в мешки с дипломатической почтой, которые отправлял домой.
– Я удивлен, что ваш отец так и не завербовал вас для работы в министерстве иностранных дел, – проговорил он.
Она рассмеялась.
– Боюсь, мои таланты давным-давно зарезервированы и осмелюсь сказать, что мой заказчик не позволил бы мне отправиться развлекаться ради короля и страны. Она утверждает, что здесь у меня есть более важные дела, которыми нужно заниматься.
– Ваш заказчик?
Талли опять засмеялась.
– Да, моя сестра. Герцогиня ухватилась за мои навыки много лет назад, когда мы жили в школе в Бате, если быть точной. С тех пор она загружает меня работой по рисованию холостяков для ее «Хроники».
Талли перелистала свой альбом.
– Да, вот здесь мой первый заказ. Лорд Джон Тремонт.
– Господи! – пробормотал барон, прежде чем смог остановить себя. Эта шалунья сумела в точности изобразить Безумного Джека.
– Да, я предполагала, что вы узнаете его светлость, – сказала
Корабли, которые включали «Цирцею» – покрытое дурной славой судно Дэшуэлла.
Ларкен отступил на шаг, земля под ним закачалась, словно девушка только что выбила почву у него из-под ног. Потому что этими словами мисс Лэнгли совершенно ясно выразила свою позицию – что она точно знает, кто он такой – и вернулась обратно к рассеянному перелистыванию альбома, словно не имело никакого значения, что он – не кузен герцога, а шпион, которого прислали сюда разузнать ее секреты.
Нет, в самом деле, в Талли Лэнгли не было ничего обычного.
Так как Ларкена никогда прежде не разоблачали, то он попытался придумать и произнести какие-то слова. Что-то, что будет противоречить ее слишком верному предположению, но вместо этого его взгляд упал на мелькающую череду картинок в ее альбоме, пока Талли перелистывала страницы.
Рисунки Брута, леди Филиппы, герцогини, пожилой леди с вязанием, даже мисс Браун, хотя он изо всех сил постарался проигнорировать рожки, выступающие на голове и хвост, торчащий сзади из платья леди.
– Как вам удается все это? – спросил он, усмехаясь изображению мисс Браун. С рожками она действительно выглядела более веселой.
– Удается что? – спросила девушка, глядя вниз на рисунок.
– Воплощать кого-то в жизнь подобным образом?
Она пожала плечами:
– Папа всегда говорил, что это все из-за того, что я вижу людей по-другому.
– По-другому? Как же?
Талли на мгновение замолчала, словно не была уверена в том, как это объяснить.
– Я вижу не только внешние черты людей, но и то, что в их сердцах. Их «сущность», как называла это нянюшка Рана. – Она продолжила перелистывать страницы с набросками.
– Остановитесь, – произнес Ларкен, указывая на один из них.
– Я так и думала, что вы можете узнать его, – ответила мисс Лэнгли.
– Дэшуэлл, – тихо проговорил он.
– Да, Дэш. Я зарисовала его прошлой зимой, если хотите знать. До того, как его поймали, – подчеркнуто произнесла она, словно пленение капитана было подлым злодеянием.
Ему захотелось напомнить ей, что даже тогда Дэшуэлла разыскивали, так что ее помощь капитану перед балом у Сетчфилда, где его поймали, выглядела таким же предательством, как и помощь в освобождении его из Маршалси. Барон собирался спросить, какую роль Талли сыграла в этой миниатюре – старухи или кучера – но она опередила его, добавив: