Призрак Перл-Харбора. Тайная война
Шрифт:
— Ты чё, Коля? — всполошился Дмитрий.
— А ты хотел, чтобы он еще документик проверил? — буркнул он.
— А если…
— Ребята, смотрите! — остановила их спор Анна.
— Ну, что там? — насторожился Дмитрий.
— Красотка у подъезда Люшкова вам никого не напоминает?
Гордеев и Николай повернули головы в ту сторону. На крыльце стояла разбитная торговка, с виду обыкновенная русская баба, что сотнями толкались на рынках и в мелких лавках. Оглянувшись, она спустилась со ступенек, перешла улицу, бесцеремонно оттеснила на край лавки китайца-зеленщика
— Так, то ж вчерашняя баба, только пальто другое! — узнал ее Николай.
— Косынку тоже поменяла, — отметила наблюдательная Анна.
— Видно, у господина Дулепова с гардеробчиком напряг, — с сарказмом заметил Дмитрий.
— Теперь ясно, где у них первый пост охраны, — заключил Михаил.
Второй они вычислили еще вчера; он находился неподалеку, в пекарне Обухова. Возможно, где-то имелись и другие, но их обнаружить не удалось. Клещов умело организовал наружное наблюдение.
— Все, ребята, сворачиваемся! Слишком много лишних глаз. В случае чего, Ван подстрахует. Коля, трогай! — распорядился Гордеев.
Двигатель старенького «форда» чихнул и, выпустив клубы едкого дыма, покатил вниз по улице, на перекрестке свернул на Деповскую, въехал во внутренний двор и остановился. Николай вышел из машины, поднял капот и, чтобы не привлекать внимание, занялся двигателем. Дмитрий решил еще раз найти подтверждение своим наблюдениям и неспешным шагом направился к дому Люшкова. По пути заметил знакомый «мерседес» — ребята из группы Ольшевского дежурили на подстраховке. Это добавило Дмитрию уверенности, и он свернул в пирожковую.
Пирожковая располагалась на углу, и из ее окон хорошо просматривался дом Люшкова. За то время, пока он отсутствовал, здесь мало что изменилось. Филерша-торговка, как хорошая молотилка, продолжала лузгать семечки, зато китайца-зеленщика будто ветром сдуло. Соседство с чертом в юбке, которая через слово сыпала отборным матом и костерила желтомазых на чем свет стоит, не вынес бы и амбал-грузчик с пристани.
В пекарне Обухова тоже ничего необычного не происходило — филеры-разнорабочие копошились где-то внутри. Дмитрий заказал чай с пампушками и, пристроившись за столиком у окна, продолжил наблюдение.
Унылый осенний пейзаж оживляли стая бездомных псов, грызущихся за кость, и китаец-нищий. Потрепанная дабу едва прикрывала голое тело, засаленная войлочная монголка повисла на ушах, из-под нее смотрели молодые и не по годам смышленые глаза. Один из лучших боевиков харбинского подполья Малыш Ван, как только удалось найти дом, где квартировал Люшков, занял этот «ароматный пост» — свалку у общественной бани и русской харчевни. Сегодня Малышу не повезло. Люшков задерживался с отъездом. Порывы холодного ветра, забираясь под дабу, жалящими иголками впивались в тело. От озноба зуб не попадал на зуб, в довершение к этим напастям добавилась еще одна. Дохлая кошка завалилась под ящики и смердела так, что приступы тошноты выворачивали желудок бедолаги Малыша наизнанку.
Превозмогая себя, он крючковатой палкой выковыривал куски тыквы,
В это время со стороны Деповской послышался шум мотора, и хорошо знакомый Малышу «опель» подъехал к дому. Из него вышел Ясновский; выглядел он изрядно помятым. Стрелки брюк, обычно наглаженные до умопомрачительной остроты, пузырились на коленях, а модная шляпа выглядела так, будто побывала под чьим-то задом. Под глазами залегли темные мешки, а кожа напоминала древний пергамент. Разбитной походкой ротмистр направился к подъезду. С его появлением зашевелились и филеры, торговка возвратилась на свой пост, а из двора пекарни вышли два кряжистых мужика с метлами и принялись суетливо мести мостовую.
Прошло несколько минут. Из подъезда выскочил телохранитель Люшкова и шмыгнул в харчевню за рассолом. Дмитрий оживился и не спускал глаз с окон квартиры. Как и в предыдущие дни, занавески в спальне и гостиной оставались задернутыми — Люшков опасался снайпера. Сквозняк, гулявший по комнатам, всколыхнул их и в падающих на окно лучах солнца Дмитрий увидел двоих. Ясновский, запрокинув голову, жадными глотками пил воду из графина. Люшков топтался у зеркала и приводил себя в порядок. Его голова отчетливо пропечаталась в окне. Рука Гордеева потянулась к пистолету. Один, всего один удачный выстрел и с предателем было бы покончено. Дервиш такого приказа не дал, и Дмитрию только и оставалось, что наблюдать.
Люшков не заставил себя ждать — вскоре появился на улице вместе с Ясновским. Выглядел он бодро, похоже, ночные загулы не сказались на его здоровье, твердым шагом прошел к машине и сел на заднее сиденье. Ротмистр занял место рядом с водителем. После их отъезда расслабились и филеры. Однако Малыш и Дмитрий не спешили покидать наблюдательные посты. И не напрасно. Во дворе пекарни заработал мотор и из ворот выкатился «форд», а из соседнего дома на улицу вышли три молодчика. Это окончательно убедило Дмитрия в том, то Павел прав — ликвидацию Люшкова безопаснее всего было проводить у аптеки Чжао.
Там дежурила группа Ольшевского. Ее ожидал сюрприз. Ясновский, оставив Люшкова у Чжао, возвратился в город. Это немало озадачило Павла. Он не мог понять, почему они изменили заведенный порядок. То ли это было верхом их самонадеянности, то ли коварный Дулепов задумал какую-то пакость. Пока Павел ломал голову, ему на смену приехал Дмитрий с группой и продолжил наблюдение за аптекой.
Шло время, сеанс лечения Люшкова затягивался. Первым терпение иссякло у Михаила. Он порывался проверить аптеку.