Призрак войны

Свайкеффер Джефферсон П.

– Да, – согласилась Мадлен, – Сэму нужно сказать, да и Дельте интересно будет узнать.

– Дело в том, – смущенно начал Грант, – что Мадди и я планировали это давно.

– Несколько десятилетий назад.

– В 1919, через год после нашей встречи. Мы нашли, что в каждом путешествии заключен бой. Так уж устроен человек, и Мадлен с этим согласна.

Сэм вытаращил глаза:

– Так что вы…

– Мы давно к этому пришли.

– Раскаяние приходит позднее, – Мадлен еще не могла смотреть в глаза Гранту, как и он в ее.

– Глупый

путь подготовки! – вырвалось у Сэма.

Грант и Мадлен дружно повернулись к нему.

– Смею сказать, что твоя великая мудрость превосходит нашу приспособляемость, – проворчал Грант.

– Молодой дурак осуждает старческую глупость, – отозвалась Мадлен, – и с такой же легкостью он попадается на старческую мудрость.

Сэм загнал ярость вглубь и выступил в путь в угрюмом озлоблении. Грант и Мадлен следовали более умеренным шагом. Через некоторое время Сэм сбавил темп, ожидая, когда его догонят остальные. Однако у него не нашлось слов, молчали и другие. В горьком молчании они шли на запад в зону, запрещенную правительством.

Почти через четыре часа, когда перед ними садилось солнце, Сэм осторожно подал голос:

– Клянусь, вы были правы!

Грант обернулся:

– Что ты хочешь сказать, юноша?

– Драка в начале путешествия расставляет перспективу, дает нам понятие, где мы находимся.

– Ты встал на путь умудренных опытом, – отозвалась Мадлен. – Но, возможно, ты родился бойцом.

– Нет, не это. – Сэм подбирал слова: – Мы идем на врага, который может убить нас. Он может разорвать нас в клочья, а может разобщить нас, оставив в живых. – Он полуобнял Мадлен. – Но что бы он ни сделал, ничто нас так не ранит, как свара.

Грант поспешил к ним и обнял их обоих.

– Поддерживаю! Конечно, неплохо сбросить немножко лишнего пару, но гораздо ценнее помнить, как вы дороги мне.

Дельта, отступив, наблюдала. Сэм заставил робота улыбнуться, когда проворчал в сторону:

– Но я по-прежнему считаю, что вы оба – безумцы.

– Здравомыслие – это то, что мы сами творим, – произнес Грант, снимая ружье из-за спины. Это послужило сигналом к привалу на ночь. Он настоял, чтобы первую вахту несла Мадлен.

***

Рассвет был ранним и холодным. Предрассветные часы Грант провел на вахте и теперь был более оживленным, чем другие, исключая Дельту. Она была похожа на собаку, почуявшую добычу и натянувшую по shy;водок. Грант улыбался. Столкновение и рознь прошедшего дня принадлежали прошлому, и в теплых отношениях всей команды ощущалась своеобразная ностальгия.

И все-таки Грант был раздражен. Он беспокойно оглядывал все вокруг, глаза выражали озабоченность.

– Ты опасаешься, что военные найдут нас? – спросил Сэм, когда они выступили в путь на второй день.

Грант помедлил, затем потуже затянул ружейный ремень, тяжело ступая по земле.

– Я не знаю, что ответить на этот вопрос, – наконец

сказал он. – Они знают, что мы здесь, я полагаю. Не сегодня, так завтра они обнаружат машину. Но полу, чается, что они против нас.

Панические чувства стали овладевать Сэмом:

– Разведывательная авиация?

– Да. Отвратительная вещь – само shy;лет-корректировщик. Меня они не оставляли в покое с 1915, и с годами я ненавижу их еще больше.

– Они могут увидеть нас? – Сэм бессмысленно помахал руками. – Что мы можем предпринять?

– Мы можем маневрировать, чтобы обмануть преследователей.

Грант сказал это так, как будто это было пустячным делом. После вчерашних упреков он не возвращался к вопросу о состоянии Мадлен. Но и Грант, и Сэм сознавали, что с ней им потребуется четыре дня на путь, который они могли бы пройти за один день без нее.

Дельта также сдерживала их. Каждый шаг правой ногой она делала осмотрительно. Было видно, что ей больно наступать. Она поднимала локти, чтобы сбалансировать каждый шаг.

Наблюдая ее ходьбу, Грант качал головой. Дельта могла быть всего лишь механической игрушкой, заводным роботом, но она явно ощущала боль, и это ставило ее ближе к человеку. Глядя на трудности Дельты и Мадлен, Грант употреблял всю свою относительную силу для экскурсов в стороны, разведывая местность. Сэм сопровождал его в некоторых таких вылазках и был поражен, что, будучи в три раза старше, тот был крепче него.

Мадлен привязалась к Дельте, чувствуя ее превосходящий интеллект. Она ощущала также общность с ней в своей физической неполноценности.

– Омикрон – ужасная вещь, – сказала как-то Дельта.

– Он не похож на тебя? – спросила Мадлен.

– Он, как и я, не принадлежит Земле.

Мадлен посмотрела на нее:

– Ты принадлежишь Земле. Ты наша здесь, посреди пустыни. Я тоже разлучена с Францией моей юности. Что такое Нью-Мексико? Но наш дом здесь, и все на своих местах.

– Я не понимаю, – сказала Дельта виновато.

Мадлен перевела дух:

– Где место Гранта? Там, где трудности, проблемы, объекты для убийства. Где мое место? Недалеко от Гранта, но и не слишком близко. Где место Сэма? – Она нахмурилась. – Я не знаю ответа на этот вопрос. Он незрелый. Ты сама это увидишь. Вещи, люди, местности – все связано логикой мысли. – Она посмотрела вокруг: – Даже эта проклятая пустыня и песок в моих туф shy;лях.

***

На третий день Грант заметил низко летящий разведывательный самолет и увел команду в укрытие за острый гребень камней. Вскоре они натолкнулись на первую изгородь. До сих пор они имели теоретическую возможность притвориться, что они не знакомы с правилами, которые они наруша shy;ют. Пустыня была обширна, а предупредительные знаки стояли отдельно от заборов. Теперь они подошли к высокой изгороди с датчиками тревоги.