Призраки Пянджа
Шрифт:
Никто не послушался своего «старшего».
— Вы в своем уме? Вас всех достанут и прикончат! Вы даже не знаете, каких людей мы подводим!
— Лучше не выбраживай, Арсен, — сказал Ташкент, — не надо сопротивляться. Сдавайся спокойно.
— Спокойно, значит? — лицо Саакяна ожесточилось. — Спокойно, говоришь?
Он потянулся было во внутренний карман пыльного жакета, который носил прямо на майку.
— Ну на тебе, спокойно!
Тенёк увидел, как в руках Арсена появился пистолет.
— Колода! — крикнул Ташкент тут же.
Здоровяк
Колода замычал от боли, схватился за грудь и согнулся в три погибели.
На Ташкента Арсен пистолет направить не успел. Крепкий бывший солдат подскочил, изо всех сил бабахнул железной трубой армянину по вооруженной руке. Арсен вскрикнул. Ташкент двинул ему в челюсть.
Старший не устоял на непослушных ногах, и его раненное колено подогнулось.
— Давай его, братцы! — крикнул Ташкент, вцепившись в одежду Саакяна.
И Теньку, и даже трусливому до смерти Чифиру не нужно было повторять дважды. Оба накинулись на бывшего лидера, завалили в пыль, стали бить его ногами.
В неразберихе они не заметили, как в сарай быстро и организованно ворвались бойцы. Вернее, почти не заметили.
Только Ташкент обернулся на шум и крики «лежать». Прежде чем он получил в челюсть от рослого пограничника и рухнул на бетонный пол, в голове его успела промелькнуть единственная мысль:
«А че это они в парадном?»
— А лихо ты майорский голос изобразил, — рассмеялся Гречкин, входя вслед за мной на склад.
Когда мы с Гречкиным и Алимом вошли в сарай, все уже закончилось. Все «дембеля» и их «старший» лежали на земле.
— Рожой в пол! Быстро, мля! — заорал Мартынов на армянина, прижимая его к земле коленом, а голову толкая рукой в пыль.
Уткин тут же обездвижил Ташкента.
Несмотря на то что последний тоже был крепкий детина, могучему Уткину он противопоставить ничего не мог. Пограничник просто прижал его массой к земле. Растянул прямо на асфальте.
Сагдиев с Тахмиром взяли Тенька и Чифира. Худощавый милиционер сидел рядом со здоровяком Колодой.
Колода был ранен. Пуля угодила ему в живот, но он оставался в сознании. Он сидел под стеной со страдальческим лицом и полными боли глазами. Смотрел на всех как затравленный пес.
Ему оказали первую помощь — дали остановить кровь какой-то тряпкой.
Дальше, под прицелами милицейских пистолетов, начался обыск.
У «дембелей» ничего интересного не нашлось. В основном при себе у них были сигареты, какие-то деньги. У Ташкента нашелся тот самый свинцовый кастет. У Чифира — самодельный ножик из, должно быть рессорной стали, с деревянной промасленной рукоятью. Как я и предполагал, огнестрельного оружия у них не оказалось. Документов тоже.
А вот у армянина в карманах было поинтереснее.
У него изъяли ПМ, но это оказалась далеко не главная находка.
Пошарив по карманам Саакяна,
Мартынов взял странную цветастую пачку сигарет в руки. Сощурился. Попытался прочесть:
— Эм-ба-сы… что еще за эмбасы? Ничерта не пойму, — старший сержант почесал голову под фуражкой. — Тут, видать, на английском. А я немецкий в школе учил.
Он глянул на меня.
— Сашка, ты такое раньше видал?
Я взял в руки пачку импортных сигарет.
— Эмбасси. Импортные.
Мартынов плюнул, когда я вернул ему сигареты. Уставился на армянина и совсем как революционный матрос протянул:
— У-у-у-у… Контра…
Саакян, лежа на полу с руками за головой, зло глянул на Мартынова.
— Че пялишься? — ответил старший сержант и спрятал сигареты в карман.
Но самое интересное нашлось, когда я сказал хорошенько проверить пиджак Саакяна. Я быстро нащупал в подкладке пиджака странный плоский предмет. Это была тетрадь или блокнот. Тогда я достал свой перочинный ножик, который когда-то подарил мне Вася Уткин, и распорол подкладку.
— Вот те на… — Гречкин аж снял фуражку.
В одежду Саакяна оказался вшит шифровальный блокнот.
— Ну че, товарищ шпион, приехали, — сказал Гречкин, опустившись на корточки рядом с Арсеном.
— Какой он тебе товарищ? — возмутился тогда Мартынов.
— Давай руки всем вязать, братцы! — приказал я.
Используя наручники, что были при себе у милиционеров, а также проволоку, которую Сагдиев нашел прямо тут, в сарае, мы связали всем задержанным руки за спиной.
— Этой падле еще и ноги вяжите! — сказал Мартынов, указывая на Арсена Саакяна.
Так и положили мы всех, кроме Колоды, задержанных на полу.
Сержант Гречкин велел осмотреть машину заговорщиков. Правда, во время предварительного осмотра ничего дельного там не нашлось.
Тенька мы отложили отдельно, подальше от своих. Остальных разместили так, чтобы они не могли скрытно общаться между собой.
Вооруженные милиционеры принялись дежурить у входов в сарай. Гречкин, занимавшийся составлением протокола, остался с нами.
— Ну братцы, — несколько растерянно рассмеялся Гречкин, подходя к нам, — ну вы, конечно, звери!
Уткин с Мартыновым переглянулись. Сагдиев приподнял бровь.
— Уж я думал, придется нам это дело тянуть! — не унимался Гречкин. — А вы вон как, с наскоку! Не снимая, так сказать, парадной формы одежды!
Я иронично хмыкнул. А потом столь же иронично ответил:
— Да ниче. Обращайся, если что.
Гречкин от такого ответа явно растерялся. Он вздернул брови. Потом быстро взял себя в руки и неловко прочистил горло.
— М-да… Операция, так операция! Вон ты, Сашка, как все придумал! Я б не в жизнь сам не додумался, — он глянул на Тенька, лежавшего в сторонке. — Вот этого приплели! Раздробили банду изнутри и хлоп! Всех взяли!