Про человека с Эпсилон Кассиопеи
Шрифт:
А она просто смотрела, как он их ищет.
37
Мороз его немного встряхнул. Заставил вернуться в свою форму второго ранга. Собраться и заняться анализом. Очевидно происходит какая-то психомоделирующая мутация. Возможно в статусе невозвратной стадии очеловечивания. Рестарт управляющей системы уже не дает никаких результатов. Значит сама система подверглась корректирующей реконструкции. Стремление выглядеть человеком неизбежно ведет к глубоким трансформациям нейро кода. Даже мимикрирующая внешность становится подлинной.
Четыре_пи
Когда где-то, совсем рядом ждет Света.
А с Натальей Михайловной неудобно получилось. И вроде я не сделал ничего неправильного с точки зрения их морали, но почему такой гадкий осадок в душе… Я уже даже рассуждаю такими понятиями как «гадкий», «душа»… А Кеша милый чистый мальчишка. Так хочется научить его чему-то доброму и настоящему. Чтобы он мог смотреть на солнце, не мигая, и видеть его насквозь. Нужно обязательно сделать ему машинку. Или звездолет. Настоящую модель в масштабе 1/1000. А Наталья Михайловна… Она ведь сегодня совсем другая была. Приоткрылась как в тот раз, когда сидела у меня на уроке. И столько всего притягательного внутри. И кстати, ноги у нее красивые… Ровные, длинные. И коленки… Вот что красивого может быть в коленках… А поди ж ты. И как я успел разглядеть эти ноги. Почему я пялился на них. Ведь меня ждет совсем другая женщина. Может я… как они это тут называют… Кобель?… Бабник? И что ж мне теперь? Выбирать или разорваться?
— Здорово! — внезапно раздался под ухом сиплый голос.
Четыре_пи от неожиданности вздрогнул и отпрянул. В системе полыхнуло красным и всплыло меню аварийного и боевого режимов. Все-таки работает, машинально подумал разведчик. Рядом стоял Филька. Одно «ухо» на его шапке было поднято вверх, другое — спускалось к воротнику затертого ватника. Образ дополняли короткие валенки, лопата и борода.
— Дай десять копеек, — потребовал Филя.
Четыре_пи полез в карман, уже зная, что мелочи у него нет. Где-то на самом дне лежал скатанный в трубочку бумажный рубль. Рубль было жалко, но отказывать Филе почему-то не хотелось.
— Держи.
Дворник покосился на протянутую денежку.
— А десять копеек?
— Нету. Только рубль.
— Рупь не нужен. Мне бы монетку, — опечалился Филя.
— Извини.
В темноте лицо дворника казалось размазанной к низу кляксой. Он топтался рядом, потирая варежкой черенок лопаты.
— Ты уже не другой, — вдруг сказал он без выражения.
— А какой был раньше?
— Другой, — пожал плечами Филя, словно объясняя очевидное.
У Четыре_пи пропало желание уйти. Он вспомнил все
— Уже не летишь? — Вот и снова в яблочко.
— Не могу, — Своим неадаптированным зрением Четыре_пи не видел Филькины глаза, но смотрел примерно туда, где они должны были быть. — Корабль сломался.
— Аааа, — понимающе протянул Филя. — У меня вчерась лопата сломалась. А ты чинил?
— Чинил. Но деталей нет.
— Плохо, — посетовал Филя тоном, которым обычно просил деньги. — А куда уже лететь. Лететь не нужно.
— Почему же?
— Здесь дом. Раньше не было. Теперь есть.
— А что такое дом? — Может он какой-нибудь тайный пророк. Или все ведающий наблюдатель.
Филя посмотрел вверх. В небе сияло узкое лезвие Луны.
— Дом — это куда возвращаются. Куда хочется.
Четыре_пи замер. Молодой месяц что-то излучал. Транслировал. Пытался рассказать. И пилоту «Светоча» казалось, что он все понимает. И про дом, и про звезды, и про Свету, и про Наташу. И даже про Филю. И самое главное — про себя.
— Спасибо, Филя. Может все-таки возьмешь рубль?
— Не. К Гриценко пойду. Он точно даст.
И Филя, вскинув лопату на плечо, бодро двинулся в сторону центра села.
Интересно, а где он будет Новый год встречать. И с кем… И куда ему хочется.
38
Четыре_пи немного поколебался в выборе направления. Колю с Ваней бросать не хотелось. Но, сорвавшись с высот своего непонимания, Белов реально напился, а друг агроном тщательно поддерживал его на всем протяжении пикирования. И они вряд ли сейчас способны осудить отсутствие трезвого учителя. Впрочем, как и оценить. Поэтому пойду домой. Домой.
А в груди так щемит. Но это не боль. Это словно сердце, живое и чувствующее, предвкушает радость. И эта радость просачивается горячей аурой везде. Даже на снег, и он скрипит под ногами уже как-то радостно. И откуда я вообще беру эти слова. Ведь язык Вселенной, которому я учу детей, казался мне таким знакомым, а этих слов я не знал. Они словно из диалекта, внезапно открывшегося мне. Так много неведомых и правильных слов. Так много пространств и времен освещает только что родившийся месяц. От Кассиопеи до Земли 400 световых лет. Я пролетел их почти мгновенно. Я был застывшей колбой с замерзшим содержанием. А потом увидел бабочку и растаял… потек. Будто до этого всегда функционировал в каком-то вакууме и жил бездушной гусеницей. А у меня оказывается есть крылья. И гравитоны на ТОПМ совсем не нужны.
Впереди послышался гомон, смех и растянутые звуки гармони. Он как раз вышел на освещенную площадку возле клуба. Посреди возвышалась наряженная елочка со светящейся звездой на макушке. А рядом расположилась группа празднующих товарищей. Под веселый ритм не очень разборчивых частушек он приблизился к ним. Частушки на мгновение смолкли.
— Это кто у нас тут в одиночку бродит? — спросил кто-то.
— Здравствуйте! — Четыре_пи подошел совсем близко и позволил себя рассмотреть.
— Ой, Леонид Дмитриевич! — он узнал наполненный голос Варвары Ильиничны. — Тоже решили голову проветрить? Давайте с нами.