Проблемы поликультур и полиязычий в гуманитарном образовании
Шрифт:
Первобытный гуманизм во всех случаях был не только неосознанным, «естественным», выражающимся в стихийно сложившихся моральных нормах и образцах поведения, жестко продиктованных объективной логикой выживания, но и весьма ограниченным. Возникновение частной собственности, несомненно, выражало усиление и развитие антигуманистической тенденции. Вместе с тем частная собственность была исторически необходимой и прогрессивной, выражая диалектически противоречивое единство гуманизации и дегуманизации человеческих отношений общества. Рабовладельческий строй, резко увеличив производительные силы, а тем самым надежность обеспечения средств существования, позволил изжить каннибализм, не убивать пленных, а использовать их в качестве рабочей силы. Кроме того, если прежде в результате голода, стихийных природных бедствий часто вымирали целые племена, то теперь была обеспечена гораздо более высокая степень устойчивости общества как целого и, в известном смысле, индивидуального существования. Поэтому появление строя, основанного на эксплуатации
Частная собственность, появившись на основе быстрого прогресса производительных сил, позволила отдельным людям приобретать относительную независимость от общины, выделяться из общей массы, позволять себе роскошь быть непохожими на других, развивать уникальную неповторимость личности, увеличивать разнообразие способностей и талантов в обществе. Самобытность, индивидуальность, инициативность личности в древней Элладе, например, уже не рассматривались как преступление перед полисом, традицией и заветами предков. Эта раскованность, разрушение жестких традиционных норм поведения индивидуума были первым условием культурного переворота, «греческого чуда». Материальное благополучие свободных граждан полиса зависело не только от их собственного богатства, владения рабами, но и от могущества государства, способного обеспечивать приток новых рабов и абсолютную их покорность воле своих владельцев. Поэтому система воспитания древней Греции культивировала не только гуманизм, но и жестокость. История рабовладения связана, бесспорно, с возрастанием жестокости, насилием над огромными массами людей, с падением нравов, особенно наглядно отразившимся в гладиаторских боях, получивших распространение в Римской империи, и в массовых, особо изощренных казнях (распятие стало широко применяемой мерой наказания). Несмотря на все это, продолжает формироваться гуманистическое начало, проявляющееся в высоком уровне развития людей, занимающихся литературой, искусством, наукой, спортом, что связано с довольно широким распространением систематизированного образования. В Италии, например, почти все дети свободных граждан в течение пяти лет учились в школах [213, с. 14–15].
В период феодализма прямое присвоение труда раба господином было заменено опосредованным через собственность феодала на землю. Это означало утверждение более человечных отношений между людьми. И огромный прогресс гуманизма знаменует характерная для капитализма отмена любого прямого принуждения людей к труду, замена его рынком, продажей и куплей рабочей силы юридически свободных и формально равноправных участников торговых сделок.
При капитализме уже не сословные привилегии и происхождение, а обладание деньгами становится абсолютным выражением индивидуального могущества людей. Развертывание противоположностей частной собственности в «свободной» буржуазной форме приводит к максимальному проявлению ее антигуманной сущности, потому что эксплуатируются не только физические, но и духовные силы трудящегося, его чувства и даже потребности. По мере возрастания власти денег возрастают потребности человека, который становится, говоря словами Маркса, изобретательным и всегда расчетливым рабом нечеловеческих, рафинированных, неестественных и надуманных вожделений. «…Промышленный евнух приспосабливается и к извращенным фантазиям потребителя, берет на себя роль сводника между ними и его потребностью, возбуждает в нем болезненные вожделения, предостерегает каждую его слабость, чтобы затем потребовать мзду за эту дружескую услугу» [231]. Тем не менее, замечает Ф. Энгельс, Смит был прав, когда объявлял торговлю гуманной, ибо абсолютно безнравственного нет ничего на свете. Согласно теории исторического материализма, каждая ступень общественно-экономической формации означает все более полную реализацию принципов гуманизма.
Взаимодействие противоположностей – гуманизма и антигуманизма, пронизывая всю историю становления и развития человечества, принимает самые различные формы, в которых регрессивное и прогрессивное оказываются порой в самых парадоксальных соотношениях. Тем не менее, поступательная линия возвышения человечности неуклонно пробивает дорогу через все хаотичные переплетения случайных событий и огромное количество трагедий, потрясающих наше сознание жестокостью, ужасами геноцида и изощренностью злого ума. Эти объективные противоположные тенденции получили отражение в истории человеческого духа, в общественном сознании.
Как ни парадоксально, но именно в условиях рабовладельческого строя появляется в форме буддизма, даосизма, а позднее и христианства идеология универсального гуманизма, согласно которой любой человек представляет высокую самостоятельную ценность, обусловленную имманентно присущим ему божественным началом. Попытки рационального (логического) обоснования нравственности и необходимости гуманизма, опирающиеся на осмысливание объективных условий человеческого бытия, имели место уже в античную эпоху. Возникновение философии как «мыслящего рассмотрения предметов»[83], как критической рефлексии результатов и процесса мышления с самого начала ставило под сомнение
В переломную эпоху поздней античности центр тяжести в вопросе «Я» и «Мир» все более переносился с «Мира» на «Я», на проблемы внутреннего мира личности. В гностицизме, например, человек и общество рассматривались едиными по своей сути, но отделенными друг от друга миром.
Путь к спасению провозглашается через знание, познание, прежде всего, собственной души [305].
Постановка человека в центр философской проблематики, провозглашение его блага и гармоничного развития высшей целью характерно для эпохи Возрождения, с которой часто связывают возникновение гуманизма как идейного течения, противоположного духу аскетизма средневековой христианской традиции, третирующей плоть как «греховное» начало [5; 6; 9; 10; 14; 18; 25; 30; 114; 272; 276; 282; 296].
Французские материалисты Гольбах, Гельвеций, Дидро отчетливо связали рационалистическую линию обоснования гуманизма с материализмом и с бескомпромиссным атеизмом. Они сделали крупный шаг вперед, развивая просветительские идеи «естественных прав» человека, как бы вытекающих из его биологической природы. Пожалуй, наиболее основательную попытку рационального обоснования гуманизма предпринял в своей «Этике» Б. Спиноза. И. Кант, критикуя концепцию «разумного эгоизма», указывал: если все делать по расчету благоразумия и себялюбия, то человек неизбежно запутывается в противоречиях сталкивающихся интересов, а поэтому высшей мудростью является нравственный разум [152]. В нем, по сути дела, концентрированно выражается суть гуманизма вообще. Следуя этому принципу, полагал И. Кант, люди придут к ликвидации войн, к вечному миру на земле. А. Швейцер видел спасение человечества в новом рационализме, т.е. разуме, согретом преклонением перед Жизнью, верой в божественность нравственного духа. Другой выдающийся гуманист современности Тейяр де Шарден черпает оптимистическую уверенность в будущем в идее имманентного миру целенаправленного разума. Он, полагая, что гуманистическая вера в мир необходимо предполагает ссылку на божественное, отмечая отрицание этого марксистским атеизмом, тем не менее, выражает убежденность в преодолимости этой противоположности. Г. Хаутон, продолжая традицию последовательного атеистического гуманизма, показывает, что идея Бога не служит больше нравственному совершенствованию человека. Моральный образец христианского божества, мстительного и жестокого, не соответствует, по его мнению, современным критериям добра и справедливости. Г. Хаутон видит сущность гуманистической революции в победе гуманистических идей над религиозными догматами. Наиболее глубоко и последовательно идеи гуманизма отражены в теории коммунизма.
Одно из главных направлений практической реализации гуманизма – воплощение его принципов в системе образования, которая является главным элементом развития культуры.
Культура в самом широком смысле – совокупность материальных и духовных ценностей, созданных человечеством в противовес неокультуренной, не измененной человеком в своих целях природе; в более узком смысле слово «культура» обозначает гуманное начало в мыслях и поступках людей. К.К. Рерих считал культуру культом света и добра, противостоящего культу темноты, насилия и зла. С этих позиций все материальные и духовные творения можно рассматривать в терминах культуры и антикультуры. Под антикультурой тогда понимается злое, жестокое начало, все, что оправдывает, прославляет и поддерживает культ грубой силы, жестокосердия, возвышения и расцвета одних людей за счет унижения и деградации других [43; 70; 154; 163; 217; 225; 229].
Отношение между образованием и обществом, считает Р. Кинг, более всего характеризуется третьим значением понятия «культура», которым, по его мнению, обозначается качественная определенность общества. Общество обеспечивает свое существование передачей культуры от поколения к поколению. Процесс передачи культуры есть именно то существенное, что обозначается термином «образование». Под образованием же Кинг понимает, во-первых, ценности, верования, умения, знания и способы их выражения; во-вторых, социальную систему для передачи культуры и, в-третьих, ту часть культуры, которую она передает.
Х.Г. Гадамер считает возможным постичь сущность понятия «образование» исходя из его гуманистической традиции [81, с. 49–60]. Он ссылается на данное Гердером основополагающее определение образования как «возрастания гуманности».
Гуманизм – это направление мышления и деятельности, ориентированное на благо всех людей как высшую ценность и высший смысл жизни при безусловном уважении свободы каждой личности, противоположное технократизму как направлению мысли и деятельности, абсолютизирующему роль техники, материального производства, а также соответствующих наук и специалистов как фактора социального прогресса при игнорировании или умалении ценностей духовной культуры и потребностей развития личности.