Проблемы русской истории. Уникальность исторической судьбы России
Шрифт:
Другой путь решения этой проблемы заключался в том, что император заранее назначал себе преемника, отсекая других нежелательных кандидатов. Но, как видно из российской политической практики, все подобные меры по упрочению власти оказывались неэффективными. Гвардия по-прежнему оставалась главной ударной силой дворцовых переворотов, а высшие правительственные сановники мало считались с волей покойного императора (императрицы). Так, Анна Иоанновна предельно ясно дала понять, что не желает видеть на троне свою двоюродную сестру Елизавету Петровну. Однако именно Эрнст Бирон и другие близкие к императрице Анне Иоанновне люди фактически расчистили дорогу дочери Петра Великого на российский престол.
Следовательно, оставался более сложный, но зато и более действенный способ укрепления существующего режима -скорректировать петровские реформы в удобном для власти духе, взяв из них лишь то, что способствует стабилизации
Эти два направления в правительственной политике: установление военно-бюрократического режима и «просвещённый абсолютизм» – определяли собой всю политическую жизнь России послепетровской эпохи, хотя иногда возникали вполне реальные перспективы законодательного ограничения самодержавной власти и создания представительного учреждения.
Первая и наиболее решительная попытка ограничения самодержавной власти относится к 1730 г., когда претендентке на российский престол, вдовствующей курляндской герцогине, племяннице Петра Великого Анне Иоанновне членами Верховного Тайного совета были предъявлены предварительные условия – «кондиции». По этому документу, вся полнота власти в стране переходила в руки членов Верховного Тайного совета, а будущая императрица теряла реальную власть и превращалась в чисто декоративную фигуру.
Отказ Анны Иоанновны от уже подписанных соглашений и последующую расправу над авторами этого документа известный русский историк и политический деятель П. Н. Милюков расценил как роковой поворот, очередную трагедию в истории Российского государства, когда окончательно утвердилось самовластие и была предана поруганию первая официальная российская конституция – «кондиции». Тогда же, по его мнению, потерпела крушение самая реальная в XVIII в. попытка ограничить самодержавную власть царя.
Более современные нам авторы, в частности В. Б. Кобрин и Н. Я. Эйдельман, тоже считают, что в случае принятия Анной Иоанновной «кондиций» хотя бы узкий слой российской аристократии выводился из-под необузданного произвола самодержавной власти. Это, по их мнению, могло открыть путь к гражданскому освобождению других сословий российского общества [15] . С этим трудно согласиться, поскольку освобождённые со второй половины XVIII в. от обязательной государственной службы дворяне усилили эксплуатацию своих крестьян, что ещё дальше отодвинуло перспективу их освобождения от крепостной зависимости. Кроме того, установление в таких странах, как Речь Посполитая и Швеция, полного господства феодальной аристократии отнюдь не привело эти государства к величию и процветанию.
15
Кобрин В. Б. Варианты всегда возможны; вопрос в их размахе // Знание – сила. – 1988. – № 11; Эйдельман Н. Я. «Революция сверху» в России // Наука и жизнь. – 1988. – № 11.
В конкретных условиях России того времени установление полного господства над страной представителей 10-12 самых родовитых семей могло стать реакционным шагом, перечёркивающим все достижения петровской эпохи. Заговор «верховников» явился прямым отголоском звучавших во времена правления Екатерины I и Петра II предложений о восстановлении местничества, расширявшего права родовитых российских семей, и об отмене петровской «Табели о рангах», дающей возможность проникновения в дворянское сословие выходцев из простого народа. Всё-таки для России в ту историческую эпоху наиболее предпочтительной формой государственного устройства был «просвещённый абсолютизм». Только при непременном условии, чтобы российский трон занимали люди, искренне пекущиеся о благе отечества, как Пётр I.
Не все преемники Петра Великого, правившие в стране во второй четверти XVII в., оставили заметный след в российской истории. Екатерина I – по причине своей неграмотности и отсутствия всякого интереса к государственным
Несколько особняком в отечественной истории стоит следующая правительница – Анна Иоанновна. Время её правления отмечено засильем иностранцев (прежде всего немцев) при императорском дворе и в органах государственного управления, а также установлением полицейского режима в стране. За этим периодом российской истории прочно закрепилось название «бироновщина», по фамилии фаворита Анны Иоанновны Э. И. Бирона. Не занимая никаких официальных постов, он тем не менее осуществлял всю внешнюю и внутреннюю политику страны. Это определение периода правления Анны Иоанновны проникло во все научные труды, учебные пособия и в художественную литературу. В них постоянно приводились строки из сочинений В. О. Ключевского о том, что «немцы посыпались в Россию, точно сор из дырявого мешка, облепили двор, обсели престол, забирались на все доходные места в управлении» [16] . Конечно, этим иностранным пришельцам были глубоко чужды Россия и её национальные интересы.
16
Ключевский В. О. О русской истории. – М.: Просвещение, 1993.
–
C. 484.
Особенно резок в своих суждениях был советский писатель B. С. Пикуль, обрушившийся в романе «Слово и дело» на «подлого вестфальца», вице-канцлера А. И. Остермана, который «…смотрел на Россию глазами Вены, слышал стоны России только немецкими ушами. Иначе говоря, он ничего не хотел слышать, кроме звона золота и приказов из Вены», [17] т. е. проводил антинациональную внешнюю политику, продавая интересы страны за австрийское золото. Нисколько не лучше были другие сановники немецкого происхождения, грабившие и унижавшие достоинство страны, видя в ней, как бы сейчас сказали, только «поле для охоты» за чинами, наградами и богатством.
17
Пикуль В. С. Слово и дело. – М., 1988. – Т. 2. – С. 543.
Однако современные авторы Е. В. Анисимов и А. Б. Каменский выражают сомнения относительно подобных стереотипов, сложившихся в освещении данного периода российской истории.
Действительно, более беспристрастный взгляд на эту эпоху позволяет судить о том, что выходцы из захудалых германских княжеств, заполонившие двор Анны Иоанновны, не питали никаких ностальгических чувств по утраченному фатер-ланду. Всем в своей жизни они были обязаны России и только ей, здесь обрели знатность и богатство. Нет спора, Э. И. Бирон, А. И. Остерман, И. Д. Шумахер и др. (за исключением, может быть, фельдмаршала Б. X. Миниха) были взяточниками и казнокрадами, как, впрочем, и их русские коллеги
А. М. Черкасский, С. А. Салтыков, А. П. Бестужев и др., но врагам России они не служили. Более того, они участвовали в проведении политики, направленной на закрепление позиций России в Польше и Прибалтике, сделали попытку продвинуться к тёплому Чёрному морю. Сохранились свидетельства о строгой отповеди, данной Э. И. Бироном австрийскому послу, так что его легко можно заподозрить, как сейчас бы сказали, в великодержавном шовинизме.
Имеются и другие факты, опровергающие утверждения о покровительственном отношении окружения Анны Иоанновны к сановникам немецкого происхождения или о полном пренебрежении последних к нуждам и заботам простых русских людей. Именно по инициативе президента Военной коллегии фельдмаршала Б. X. Миниха жалованье русским офицерам было установлено на одинаковом с иностранцами уровне, а не в два раза меньше, как это было при Петре I. Есть статистические данные, свидетельствующие о том, что иностранцев на русской службе во времена Анны Иоанновны было не больше, если не меньше, чем в иные периоды русской истории.
И сама Анна Иоанновна в области внутренней политики продолжила линию своих предшественников на некоторое облегчение положения дворян, постепенное освобождение их от тягот пожизненной службы государству. Им был сокращён (до 25 лет) срок обязательной военной и гражданской службы. Для дворянских недорослей был открыт Шляхетский корпус, окончив который они сразу становились офицерами, а не тянули, как в прежние времена, по несколько лет солдатскую лямку. Был изменён петровский закон о наследовании помещичьих имений. Если раньше всё доставалось одному из сыновей, а остальные должны были искать себе пропитание на военной или гражданской службе, то теперь хозяин имения получил право распределять своё имущество между всеми членами семьи.