Проблемы русской истории. Уникальность исторической судьбы России

Сущенко Виктор

Однако царь Борис Годунов, не исчерпав всех заложенных в нём возможностей, пал жертвой ряда объективных и субъективных обстоятельств. Он не являлся «природным» царём, а был избран на царство Земским собором. Такой способ легитимации власти представлялся тогда для большинства жителей страны непонятным и даже в какой-то мере кощунственным. Как можно избирать царя народным голосованием, ведь он же «помазанник божий»? К тому же голод, терзавший Россию в течение ряда лет, до предела накалил социальную атмосферу в стране. Тут к месту пришлись распускаемые врагами Годунова слухи, что все беды, обрушившиеся на государство, происходят от божьего гнева на то, что на троне сидит «незаконный», не «богом данный» царь. Достаточно было объявиться самозванцу, как на его

сторону перешли целые слои русского общества, недовольные своим положением или лично Годуновым.

Сам Борис Годунов совершил большую политическую ошибку, недооценив опасность со стороны самозванца. Он решил ограничиться заявлением патриарха о том, что человек, называющий себя «царевичем Дмитрием», всего лишь беглый монах Чудова монастыря Гришка Отрепьев, это должно было лишить последнего всякой поддержки в русском обществе. Однако народ настолько проникся идеями «настоящего», «мужицкого царя», что на него не действовали даже церковные увещевания. Более того, борьбу с Лжедмитрием царь возложил на ненавидевших его бояр-воевод, которые и привели самозванца прямо в Москву. В самый разгар событий Борис Годунов неожиданно умер, что во многом облегчило Лжедмитрию I задачу по завоеванию московского престола.

Но политику Бориса Годунова, как ни странно, мог продолжить именно его противник Лжедмитрий I. Для этого у него были все необходимые данные: образование в духе средневековой русской культуры и знакомство с более передовой западноевропейской. Наконец, сам по себе самозванец был весьма смелым и решительным человеком. Захватив московский престол, он повёл себя как суверенный государь. За целый год правления он не выполнил ни одного своего обязательства перед папской курией и польским королём. Ловким шагом со стороны Лжедмитрия I стало провозглашение себя императором, что ставило его на один уровень с самыми могущественными властителями Европы и делало беспочвенными притязания польского короля на часть русских земель, ибо император по своему рангу выше короля. И то, что обещал наследник царского престола соседнему королю, вовсе не является обязательным для исполнения властителем империи.

Привлекает также стремление Лжедмитрия I играть активную роль в мировой политике, когда он пытался организовать и возглавить общеевропейскую коалицию для войны с Турцией. Бояре отмечали его способность быстро решать самые сложные и запутанные вопросы. Даже вольное поведение самозванца на престоле: отказ от пышного придворного церемониала, приход на заседание Боярской думы в охотничьем костюме, бодрствование после обеда и т. д. – некоторые современные историки расценивают как полную уверенность «царя Дмитрия I» в прочности своего положения.

Тем не менее силы и средства, которыми располагал Лжедмитрий I, не давали ему шансов удержать захваченную неправедным путём власть. Разные социальные слои русского общества возлагали на него свои надежды, оправдать которые тот при всём своём желании просто не мог. Бояре, отлично знавшие, что новый царь – самозванец, рассчитывали превратить его в свою марионетку, а он стал править совершенно самостоятельно. Крестьяне и казаки надеялись на ослабление крепостного гнёта и возвращение былых вольностей, но Лжедмитрий I, нуждаясь в поддержке дворян, подтвердил указ Бориса Годунова о пятилетием сроке сыска беглых крестьян. Наконец, все жители Москвы, чем дальше, тем больше, проявляли недовольство засильем иностранцев в окружении Лжедмитрия I, его пренебрежительным отношением к русским обычаям и к православным традициям.

Поэтому очень скоро наступило разочарование в «законном царе» и резко сократилось число его сторонников. Кстати пришлись тут слухи о тайном католичестве царя и о его желании уничтожить православную веру. А разгульное поведение в Москве поляков, прибывших в свите невесты Лжедмитрия I Марины Мнишек, до предела накалило общественную атмосферу. Лишившись реальной социальной опоры, Лжедмит-рий I был свергнут с престола и убит группой заговорщиков из числа родовитой боярской знати во главе с Василием Шуйским, умело

использовавших в своих целях антипольское выступление москвичей. В довольно узком кругу своих сторонников, составивших Земский собор, Василий Шуйский был выбран новым русским царём.

Вступивший в результате заговора на московский престол, Василий Шуйский был крайне несимпатичной личностью, ибо предавал всех, кому служил. Однако его царствование тоже могло стать началом прогрессивных перемен в политическом устройстве Русского государства. С ним была связана вторая тенденция в политическом развитии страны, направленная на постепенное ограничение деспотической власти царя, расширение роли представительных учреждений и освобождение сословий от чрезмерной опеки со стороны государства. Перед своим вступлением на московский трон Василий Шуйский дал «крестоцеловальную запись», т. е. обязался отныне никого не казнить без вины. Даже такое куцее ограничение прерогатив самодержавной власти могло со временем привести к расширению полномочий Боярской думы и Земского собора и к созданию «нормальной» монархии европейского типа.

По мнению историка В. Б. Кобрина, значение этой «крестоцеловальной грамоты» в том, что она провозглашала хоть какую-то законодательную гарантию против необузданного произвола царской власти [8] . Это был первый писаный договор царя со своими подданными, утверждавший новый принцип отправления власти, её ответственность хотя бы перед высшими слоями русского общества. По меткому заключению великого русского историка В. О. Ключевского, благодаря этому документу «Василий Шуйский превращался из государя холопов в правомерного царя подданных, правящего по закону» [9] .

8

Кобрин В. Б. Варианты всегда возможны; вопрос в их размахе.
– С. 41.

9

Ключевский В. О. О русской истории. – М.: Просвещение, 1993.
– С. 301-302.

Однако этот, вполне благоприятный для России, путь развития оказался утраченным, во многом по вине самого Василия Шуйского, допустившего ряд грубых ошибок в своей политике и не сумевшего сплотить все силы для борьбы с новым самозванцем и польско-шведскими захватчиками.

Первая его ошибка заключалась в том, что он выпустил из плена Марину Мнишек, которая признала в новом самозванце своего мужа, погибшего «царя Дмитрия», чем вызвала смятение умов в Москве и поколебала позиции нового государя. Вторая ошибка Василия Шуйского состояла в том, что он, не имея достаточных сил для борьбы с новым самозванцем Лжедмитрием II, обратился за военной помощью к шведскому королю. Поскольку Швеция тогда находилась в состоянии войны с Польским государством, польский король получил повод нарушить мирный договор между Россией и Польшей и от военной поддержки самозванцев перейти к открытой интервенции. В 1609 г. польская армия осадила Смоленск. Так к внутренней русской смуте добавилась ещё польско-шведская интервенция.

Последней и роковой ошибкой Василия Шуйского стало отравление им своего племянника Михаила Скопина-Шуйского, молодого, но способного полководца, в котором царь увидел большую угрозу для себя. Вместо него он назначил командующим своего брата Дмитрия Шуйского, совсем неспособного военачальника. Последовавшее затем поражение русских войск открыло полякам дорогу на Москву. Как только весть о поражении достигла окрестностей столицы, группа дворян во главе с Прокопием Ляпуновым свергла Василия Шуйского, и он был пострижен в монахи. Страной стала править группа знатнейших бояр, которую в народе прозвали «семибоярщиной» и к характеру действий которой вполне подходит термин времён Франко-прусской войны 1870-1871 гг., а именно -«правительство национальной измены».