Проблемы жизни и смерти в Тибетской книге мертвых
Шрифт:
Инфантильное чувство «я» не верит в возможность своего уничтожения. В сущности, оно, может быть, не так уж далеко от истины. Только оно путает исчезновение «я» в физической форме с его уничтожением вообще и поэтому испытывает невротический страх. В действительности проходить через первую стадию приобщения к смерти совершенно необязательно. Все зависит от нашего общего отношения к смерти. Теоретически мы знаем, что этот момент рано или поздно должен наступить, но удерживаем это знание на поверхности, не давая ему просочиться в глубину своей психики. Фактически это трусость, которая искажает видение реального жизненного пути. «Смену лет, закаты и восходы, и любви последней благодать, как и дату своего ухода надо благодарно принимать», – поется в известной песне. Счастлив тот, кто готов принять неизбежное в любое время. Смерть от болезни – это не самый худший вариант смерти, если только физические страдания
Вторая стадия начинается тогда, когда смертельно больной человек начинает понимать неотвратимость близкого конца. Тогда, по данным Кюблер-Росс, отрицание переходит во взрыв гнева и возмущения: «Почему именно Я? Это несправедливо. Ведь я – не самый грешный и пока еще не самый старый. Почему же вон тот старик, который гораздо старше меня и который уже давно никому не нужен, все еще живет, а я обречен умирать?».
На такие вопросы ответа в принципе не существует. Многое в нашей жизни остается необъяснимым, по крайней мере при наших нынешних знаниях и возможностях. Это вопрос из серии заданных нам свыше судьбинских вопросов. Почему вы родились в таком году, а не в другом? Почему у вас были такие родители, а не другие? Почему вам выпал удел быть мужчиной или женщиной? И много еще таких «почему», определяющих нашу судьбу, остаются без ответа. Точно так же мы не знаем, почему кому-то суждено умереть в одном возрасте, а кому-то – в совершенно другом и при других обстоятельствах. Но если мы научились в течение жизни принимать неизбежное и действовать в соответствии с заданными условиями, нам легче будет принять и неизбежность скорого конца. Все мы пришли в этот мир только временно, на условиях ухода из него в неизвестное для нас время. Таковы правила игры в этом мире, установленные не нами. Но если мы глубоко ощущали это в течение всей своей жизни, нам будет не так уж трудно принять назначенное свыше время и обстоятельства ухода. Так что и вторую стадию проходить совсем не обязательно.
Третью фазу Кюблер-Росс называет «сделкой» с Богом или Судьбой. Эта сделка заведомо односторонняя, это все то же наивно-инфантильное навязывание своих правил объективной Реальности, управляемой не нами. «Если я буду послушным, то что ты мне за это дашь?» – так спрашивает ребенок своих родителей. «Если я буду очень-очень хорошим, ты продлишь мою жизнь?» – спрашивает смертельно больной человек Бога или Судьбу. Вначале он еще надеется на положительный ответ свыше. Он становится более чутким к окружающим, старается не лгать и делать то, что, по его разумению, хочет от него Бог. Ответ дает только время. Если ему не становится лучше, он начинает понимать, что Бог не заключил требуемую сделку и вовсе не собирается награждать его за «правильное» поведение.
Сделки, не оформленные контрактом и уж тем более даже не согласованные со второй стороной, почти никогда не срабатывают и в земной жизни. Ведь мы не знаем мнение другой стороны и действуем на свой страх и риск. А она может придерживаться совершенно противоположных взглядов. Мы делаем для человека что-то хорошее (с нашей точки зрения) и ожидаем от него благодарности. А ему этого вовсе не надо. Например, мужчина дарит девушке ненужные ей подарки или обильно угощает ее, не зная о том, что она стремится похудеть. Он так ухаживает за всеми девушками, не утруждая себя пониманием их индивидуальных потребностей. Потому что легче пожертвовать заранее выделенной суммой денег, чем вникать в психологию каждого конкретного человека. Но легче – не означает эффективнее. В результате его усилия пойдут насмарку, а может быть, и во вред ему.
Если человек привык вести себя так в земной жизни, то подобные «сделки» он предлагает и Богу в свой предсмертный час. Ему невдомек, что у Провидения могут быть совсем другие планы относительно него. То же самое поведение может оказаться «хорошим» в один момент и «плохим» в другой. Еще Иисус Христос говорил, что есть время сеять и есть время собирать. Нам не дано назначать это время. Но мы можем либо уловить его и поступать в соответствии с требованием объективных, т. е. заданных свыше, обстоятельств. Либо игнорировать их и действовать вразрез с ними, исходя только из своих импульсивных желаний. Критерием «хорошего» или «плохого» поведения оказывается именно его уместность, или, говоря другим языком, согласованность с Божьей волей. В некоторых случаях от нас может требоваться смелость, решительность, а в других, наоборот, осторожность и терпение. Иногда необходимо уступить, отказавшись от своих интересов, а иногда настоять на своем, преодолев сопротивление другого человека. Все дело в том,
Что касается предсмертной болезни, то и здесь действуют те же самые психологические законы. Мы можем постараться уловить Божью волю и поступать в соответствии с ней, вместо того чтобы диктовать Богу форму сделки и награды. И проявить готовность принять как смерть, так и продолжение жизни, если это окажется возможным. Бог может наградить нас по-своему, совсем не так, как мы этого ожидаем. Например, за пределами земной жизни. Задача этого периода – не впадать в отчаянье в любом, даже самом страшном случае. Но как раз этого не может сделать современный западный человек. И доктор Кюблер-Росс выделяет четвертую стадию умирания – глубокую подавленность. Умирающий человек уже не злится, не торгуется, он наконец-то понимает, что все бесполезно. Он чувствует себя в ловушке смерти. Им овладевает безысходность, он не видит никаких перспектив и горько жалеет себя.
Но крайняя степень отчаянья человека с нормальной психикой не бывает слишком продолжительной. И даже предсмертное состояние не является исключением. Пройдя последнюю точку психологического падения, человек по закону движения «маятника» начинает возрождаться. И вчерашняя безысходность постепенно пропитывается смирением, подчинением приговору. Или надеждой на лучшее будущее, пусть и не в этом мире. Подойдя вплотную к смерти, некоторые люди в последние моменты пребывания на Земле начинают видеть туннели, яркий свет, умерших родственников и слышать их голоса. Эта стадия умирания гораздо приятнее, чем предыдущая. Некоторые умирающие переживают самую настоящую эйфорию предсмертного часа. Пациенты Кюблер-Росс часто говорили, что теперь жалеют о том, что так долго противились смерти, они не могли даже представить, что она так прекрасна.
Фактически их последние земные мгновения сливаются с первыми впечатлениями другой жизни. Это совпадает с тем, что рассказывают люди, пережившие клиническую смерть. Они тоже наблюдали яркие видения и испытывали необыкновенное спокойствие и умиротворение. Ах, эти первые сладкие, ни с чем не сравнимые впечатления переходного состояния, когда человек отчасти еще на Земле, а отчасти уже в Загробье.
Современные западные люди мало знают об эйфории сознания, освобождающегося от тела, плохо понимают тех, кто испытывает влечение к смерти. Но еще меньше знают они о том, что первые сладкие мгновения вхождения в посмертье в дальнейшем сменятся другими, гораздо более страшными. Такими страшными, что, случись они в земной жизни, их сочли бы сумасшествием, психозом. Но об этом хорошо знают все религиозные учения. В христианстве их называют мытарствами, а в Тибетской книге мертвых – Хониид-бардо.
О прохождении этой стадии мы еще поговорим в свое время. А пока отметим, что законы психического раскачивания «маятника» будут набирать обороты и за чертой земного существования. Чем больше был отклонен «маятник» в одну сторону, тем быстрее, минуя точку равновесия, отклонится он в другую. Чем сильнее была эйфория, тем глубже будет падение в депрессию. Те, кто имеет склонность к резким перепадам настроения без особых на то причин, знают, как ненадежен душевный подъем, вызванный раскачиванием психического состояния «маятника» даже на Земле. За ее пределами это проявится еще ярче. Так что четвертая стадия умирания – глубокая подавленность, по Кюблер-Росс, сменяется эйфорией отнюдь не навсегда, и ее последствия еще проявятся за земной чертой. Вот почему Тибетская книга призывает к максимально доступному для данного человека спокойствию и сосредоточенности в момент смерти: «Не отвлекайся, не ликуй! Не бойся! Это миг твоей смерти!».
Итак, проходить пять фаз предсмертного состояния совсем необязательно, их проходят только вследствие неподготовленности к смерти. Ну а как все-таки желательно отреагировать на известие о приближающейся смерти? Лично мне хотелось бы принять эту неизбежность со смирением и даже с благоговением перед тайной надвигающегося важного события. Возможно, будет сильное стремление успеть доделать то, что необходимо и что должно после меня остаться на Земле. Пусть это будет в микромасштабах и человечество без этого вполне обойдется, но это будет важно для меня, для грядущего отчета о моей жизни. Мне хотелось бы последние годы жизни провести в медитации, особенно в медитации на смерть, чтобы вхождение в другие миры происходило постепенно и появилась привычка к измененным состояниям сознания. Возможно, такой плавный переход и привычка позволят подружиться с мыслями о смерти и развеять страх перед ней. Но медитация одновременно помогает и в этой жизни. Так что для ее практики незачем ждать старости, единственное, что тогда для нее, я надеюсь, будет больше времени.