Пробуждение Посейдона
Шрифт:
Люсьен, недавно назначенный послом Консолидации - всего, что находится в Облаке Оорта, кроме Земли, Луны или Марса, - был одет в костюм, украшенный волнообразным рисунком сложных взаимосвязанных орбит.
– Свифт присоединится к нам?
– спросила Далал у Кану.
– Да. Он должен быть здесь с минуты на минуту.
– Мне не нравится такой расклад, - признался Люсьен.
– Мы должны быть свободны в проведении нашей инспекции без сопровождения робота.
– Так было условлено, - ответил Кану как раз в тот момент, когда Свифт появился из двери, ведущей на палубу.
– Прозрачность. Сотрудничество.
– Им или нам?
– пробормотал Корсаков, наклоняясь, чтобы не удариться головой о днище машины.
Как только флаер был загерметизирован, из палубы откачали воздух, и купол открылся небу. Пассажиры заняли кресла в салоне и зажали шлемы между ног. С согласия других Гаруди Далал взяла управление на себя. Она направила их на восток, поддерживая высоту на согласованном уровне. В салоне мягкий автоматический голос сообщал показатели воздушной скорости, температуры и давления. Кану повернулся в своем кресле, чтобы посмотреть на удаляющийся шпиль посольства, купол которого плотно закрылся, как только они скрылись.
Посольство представляло собой темный рифленый шпиль с широким, похожим на корни фундаментом. Он закручивался штопором в полутора километрах от вершины горы Олимп, словно рог единорога, воткнутый в Марс. Теперь, когда четверо послов находились на борту флаера, это место было полностью лишено человеческого жилья. Фактически, поскольку послы находились в небе, теперь на поверхности Марса вообще не было человеческого присутствия.
Они летели уже час, когда Далал повысила голос, хотя и без какой-либо особой настойчивости.
– Приближается кое-что. Три сопровождающих, стандартное построение при сближении.
Корсаков подвинулся, чтобы заглянуть ей через плечо, изучая дисплеи консоли.
– Оружие готово?
– Номинально, - ответила Далал.
Сам флаер не нес никакого вооружения - это было бы явным нарушением условий соглашения с посольством, - но они находились под постоянным наблюдением и прикрытием с орбитальных крепостей. Однако Кану ожидал увидеть сопровождающих. Они были обычным явлением во время их случайных инспекционных полетов.
– Они не причинят нам вреда, - сказал он.
– Только не со Свифтом в качестве заложника.
Свифт выглядел оскорбленным.
– Надеюсь, это задумано как шутка.
– Из тебя получился бы очень плохой заложник, учитывая то, что ты всегда говорил мне о своей широко распределенной природе.
Свифт прикоснулся рукой к своей обтянутой сюртуком груди.
– Я все еще очень привязан к этому телу. Было бы досадно, если бы пришлось делать новое.
Корсаков раздраженно нахмурился.
Три летающие штуковины были меньше посольской машины, каждая представляла собой бронзовый эллипсоид со светящимися изнутри синими и красными огнями. О том, как они летели, можно было только догадываться. Когда-то люди использовали бы этот технологический интеллект для получения прибыли, но те времена давно остались позади. Три машины окружили летательный аппарат треугольным строем.
– Вы можете спускаться, - сказал Свифт.
Далал опустила их на высоту всего в два километра над средним уровнем поверхности, достаточно близко, чтобы работа роботов была на виду. С периодическими интервалами машины возводили на поверхности Марса
Несомненно, под корой планеты происходило гораздо больше, чем можно было легко разглядеть с помощью орбитальных датчиков.
– Приближаемся к месту столкновения, - объявила Далал.
– В двадцати километрах прямо по курсу. Теперь я вижу это наглядно. Снижение скорости до минимума. Свифт, пожалуйста, напомни своим друзьям о наших согласованных намерениях?
– Все под контролем, - сказал Свифт.
Все еще сопровождаемые своим машинным эскортом, послы медленно приближались к объекту своего интереса. Он оказался больше, чем ожидал Кану, - размером с небоскреб. Уродливая прямоугольная штуковина, никогда не предназначенная для перемещения по воздуху, напоминала серый металлический картотечный шкаф и была втиснута в песчаную дюну, как сюрреалистическая художественная инсталляция. Он подумал о скульптурах своей бабушки и задался вопросом, оценила бы Санди такое сравнение.
– Всего час - это уже оскорбление, - сказал Корсаков, набирая инструкции по жизнеобеспечению на манжете своего костюма.
– Мы сделаем все, что в наших силах, - ответил Кану.
– Вы всегда оптимист, водяной.
– Стараюсь, Евгений. Есть привычки и похуже.
Они не могли приземлиться или состыковаться с накренившимся, поврежденным кораблем, но орбитальное наблюдение выявило возможный вход чуть выше точки соприкосновения корабля с землей. Это был крошечный воздушный шлюз, но его должно было хватить. Они сделали один круг, проверяя, что шлюз был таким, каким он казался из космоса, а затем опустились примерно в пятидесяти метрах от места крушения.
Все под контролем, как сказал Свифт.
Когда флаер опустился, Далал откачала воздух из кабины и опустила посадочный трап. Корсаков и Люсьен вышли первыми, за ними последовал Кану, затем Свифт - Свифт, конечно, не нуждался в скафандре - и, наконец, Далал, как только она закрепила флаер. Пандус за ее спиной сложился, но маленькое транспортное средство было готово и ждало их возвращения.
– Шестьдесят минут, и счет идет, - сказал Люсьен. Самый молодой член дипломатической команды с разницей в несколько десятилетий, он представлял Консолидацию - коалицию политических и экономических интересов, которая, по сути, включала в себя все в Солнечной системе за пределами старых властных структур Земли и Луны.
– Пятьдесят шесть минут, - сказал Свифт почти извиняющимся тоном.
– Извините, что настаиваю на дипломатичности, но оговоренное время началось в тот момент, когда ваши салазки коснулись нашей земли.
Они направились прямиком к борту врезавшегося судна - затененной плите, плотно заставленной техникой. Сторона, где была обозначена точка входа, изгибалась назад над их головами. У Кану возникло головокружительное ощущение, что он постоянно медленно опрокидывается, вот-вот похоронив посольскую группу.