Пробужденный
Шрифт:
содержимое мне на ноги. Без раздумий я побежала за вором. – Остановите его! – кричала
я, и несколько пешеходов попытались это сделать. Пока я догоняла его, вор внезапно
замер, словно потерял контроль над телом. Он повернулся ко мне лицом, и голос позади
меня сказал:
– Ты вернешь ее вещи.
Я проворчала:
– Не сейчас, Амон. Я могу справиться с этим.
А вору я сказала:
– Верни вещи, и я не позвоню копам.
Вор кивнул, его глаза шарили взглядом
этого он дернулся, словно резко проснулся, и принялся прорываться сквозь толпу, отчаянно пытаясь сбежать. Коротко взглянув на Амона, я покачала головой в неверии, а
потом расстегнула рюкзак, чтобы проверить содержимое.
Толпа снова собралась вокруг нас, и Амон развлекал народ. Некоторые даже весело
вопили, когда Амон поднял руки, наслаждаясь их реакцией.
Все было на месте, я зло застегнула сумку и перекинула через плечо.
– Невероятно, - пробормотала я себе под нос. – Ну правда. Не-черт возьми-вероятно!
Самый дикий день в жизни!
Я резко развернулась, сильно желая сбежать ото всех. Амон быстро среагировал.
– Куда мы идем, юная Лили?
– Не знаю, куда идешь ты, но я иду домой.
– К себе домой?
– Да.
Он преградил с легкостью мой путь, хотя я почти бежала. Я подняла руку, и такси
тут же подъехало к обочине.
Пока я открывала дверь, Амон тревожно сказал:
– Я не верю золотым колесницам.
Я вздохнула и вылезла обратно.
– Слушай, тебе лучше сейчас вернуться в музей. Это прямо, около шести районов.
Спроси Тони. Он мой друг. Скажи ему, что тебе нужно в Фивы, и они помогут тебе. Он
может дать тебе еще хот-догов за мой счет.
– Я не понимаю, юная лили. Ты хочешь, чтобы я оставил тебя?
– Да. Мне нужно домой, принять ванную и долго-долго спать.
– Тогда я пойду с тобой.
– Нет, ты…
– Эй, вы едете или нет? – потерял терпение водитель.
– Стой на месте! – крикнула ему я, добавляя вопли на водителей в свой репертуар.
Водитель замолчал и наслаждался тем, что окидывал меня мрачными взглядами.
Как и ожидал Амон, я растерялась. Мне и без этого парня было нелегко сегодня.
Пора было сойти с этого безумного поезда. Последняя остановка. Все на выход.
Потирая виски, я объяснила:
– Мне правда жаль, но я просто не могу больше ничего сделать. У меня болит голова.
Меня чуть не ограбили. Я обедала с тремя странными сестрами. Меня било током, и
теперь во рту словно жарили зефир. А тут еще я должна вести Капитана КрейзиТаун по
Нью-Йорку. Ты понимаешь, зачем мне нужно домой?
Амон провел пальцем по моей щеке, как он делал раньше, но намного нежнее, и
кивнул:
–
– С тобой все будет в порядке?
– Я могу не пораниться, юная Лили.
– Хорошо, - вес ответственности за него внезапно взвалился на мои плечи. Я
прикусила губу и позвала его, когда он зашагал прочь. – Стой!
Достав кошелек, я вытащила несколько двадцаток и сунула ему в руку.
– Если проголодаешься или захочешь пить, дашь одну такую человеку с хот-догами.
– Хейкнью, - сказал он, крепче сжимая кулак, сминая деньги. Заметив мой
вопросительный взгляд, он отозвался. – Мои благодарности.
– А. Ладно, спокойной ночи. И удачи.
– И пусть удача будет с тобой, - ответил он.
Сев в такси, я закрыла дверь, сказав водителю ехать до Центрального Парка. Пока он
ждал, чтобы движение ослабло, Амон заглянул в окно, где стекло было опущено, и
склонился ко мне.
– Юная Лили? – спросил он.
– Да?
Он улыбнулся мне свое солнечной улыбкой.
– У тебя сердце сфинкса.
Я уже хотела спросить его, что это значит, но водитель сорвался с места. Амон
смотрел мне вслед, расстояние между нами увеличивалось, и, несмотря на мою решимость
оставить его там, я чувствовала себя неуютно на сидении, глядя, как его поглощает толпа
людей, движущихся как темные джунгли Манхеттена.
Глава четвертая:
Связывающие узы
Когда водитель повернул за угол, а в поле зрения оказался Центральный Парк, я
попросила его отвезти меня к Отелю Гелиос, домой. Когда я была маленькой, мы жили в
пригороде, и родителям приходилось каждый день ездить на поезде в Манхеттен. Но как
только моя мама продвинулась вверх, а папа провернул крупную прибыльную сделку, они
продали наше жилье, дом в пригороде с кучей комнат, которые никто не использовал, и
купили дом еще больше, величественный пентхаус, что стоил раз в десять дороже, и в
котором было еще больше комнат, что не использовали.
Были и преимущества в жизни в Манхеттене, а особенно в жизни в отеле – работа
горничных, обслуживание номеров, швейцар, слуги, а еще бассейн, баня и спортзал. Но
мне все еще было сложно воспринимать это здание домом.
Улицы Нью-Йорка были постоянно полны шума. Звуки дрели и отбойного молотка,
гудение, свист полиции, кряхтение автобусов и вечная шипящая какофония, что никогда
не прекращалась. А еще дома в Нью-Йорке были пронумерованы и часто граничили с
разными столовыми и кафе, а, в моем случае, с обслуживанием номеров и лестничной