Пробужденный
Шрифт:
– Отчасти. Ты привязываешь меня к этому миру. Как якорь для корабля. Я смогу
использовать всю свою силу, только когда полностью восстановлюсь. А пока что я в
таком состоянии, и мне приходится соединятся с тобой.
С каждой секундой все становилось более странным.
– Ладно, посмотрим, что я поняла. Твое тело работает как солнечная батарея, а
солнце – твое личное чудесное лекарство, но тебе отчаянно требуется пересадка органов, и на время я – твой кролик-энерджайзер.
Я
– Лили, твои слова сбивают меня. Хотя солнце дает мне силы, ее не достаточно, чтоб
сделать все, что я должен, за отведенное время. Без сосудов, что удерживают остатки
моей сущности, я скоро умру.
– Ты умираешь?
Он кивнул.
– Не прямо сейчас. Я останусь в этом мире, пока не выполню свою цель.
«Оу».
Мои попытки улучшить его состояние пропали бесследно, сокрушенные
серьезностью ситуации. Здравый смысл и Лиллиана-практик взяли верх. Я сжала его руку.
– Конечно. Ты еще слишком молод, чтобы умирать.
Все встало на свои места. Он оставался потерянным, но теперь я знала, что он был
неизлечимо болен.
Все дело было в органах, ведь у него их не хватало, и ему срочно нужна была
операция, чтобы все восстановить.
Попытки задействовать другие способы исцеления объясняли его навязчивую идею с
исцелением и обменом энергией. Кто-то не уследил за ним, и он сбежал в одной юбке, что
могло быть частью одежды в больнице. Это объясняло его босые ноги и отсутствие волос
у такого молодого юноши. Я только не понимала, зачем он пошел в музей, словно это
было его последним желанием.
– Лили?
Он просто позвал меня по имени, но это остановило все мои мысли.
– Да, Амон? – мягко ответила я с извиняющейся улыбкой.
– Я чувствую твои мысли. Хотя мое тело слабое, мое сознание остается ясным. У
меня не так много времени в твоем мире, церемонию нужно завершить, пока у меня есть
на нее силы. Если я смогу пробудить братьев, они помогут мне все закончить, но мне
нужна твоя помощь, чтобы отыскать их.
– Ты хочешь, чтобы я нашла твоих братьев?
– Да.
Меня охватило облегчение.
– Конечно. Сделаю все, что смогу. Они тоже в музее, как и ты?
Он покачал головой.
– Они потеряны, как и я.
Так он хотел воссоединиться с братьями. Что ж, именно с этим я могла справиться.
Оставив его на солнце, я вернулась в комнату и пришла на веранду с стопкой бумаги и
надежным механическим карандашом.
– Окей, начнем с имен.
Он кивнул.
– Одного зовут Астен.
Я записала.
– Он сын Кхалафани.
–
– Нет. Так звали его отца.
– Ладно, ладно. Очень хорошо, Амон, - ярко улыбнулась я. – Какая у него фамилия? –
медленно спросила я.
Глаза Амона сузились, но он ответил:
– Он известен как Астен, но иногда его называют Небесным Магом Космического
Мечтателя.
– Хм… ладно, - я дописала ниже «возможно маг/ проверить Вегас», и спросила его о
втором брате.
– Его зовут Ахмос, он был принцем Уасета.
– Уасет. Это страна?
– Раньше это был великий город.
– Ясно. Дальше, - сказала я, записав «возможно политик».
– Он – Великий Лекарь, Мастер Зверей и Бури.
– Ага, - я продолжала записи. Перечеркнув политика, я написала «ветеринар или
метеоролог». – Когда ты видел их в последний раз?
– Тысячелетие назад.
– Ух-хух, - на мгновение остался только шум от пишущего карандаша.
Закрыв блокнот с хлопком, я сказала:
– Думаю, для начала этого хватит.
Я положила руку на голое плечо Амона и нежно сжала.
– Обещаю, что сделаю все возможное, чтобы отыскать твоих братьев и отвести тебя в
нужное тебе место.
– Благодарю, юная Лили.
– Всегда пожалуйста. А теперь, как насчет подкрепления? – коротко промолчав, я
добавила. – Ты можешь есть твердую пищу?
«Я еще ни разу не кормила тяжело больного хот-догами. Чем я только думала?»
– У тебя есть хот-дог? – спросил он, читая мое сознание.
– Они не очень питательны, вообще нежелательно их есть, но я что-нибудь закажу
для тебя. Что-нибудь легкое для желудка.
– У меня здоровые зубы. Мне не нужно каши. Мое прибытие часто отмечали пиром и
песнями, но ты сможешь спеть для меня в другой раз. Сейчас я голоден, как шакал, и не
могу отвлекаться от пира на всякие развлечения, пусть и хорошие.
– Хорошо. Я не буду петь. А вот пир будет. Просто будь на солнце, пока я не вернусь.
Он кивнул, усталость на его лице была очевидной.
Осторожно прикрыв дверь и зашторив занавески, я схватила халат и направилась к
кухне, остановившись у зеркала. Мои темные волосы спадали на спину спутанными
волнами. Голубые глаза смотрел ярко, а щеки розовели.
Я не выглядела как элегантная, строгая и контролирующая себя девушка, какой
обычно была. Я была восхищенной, дикой, немного взбешенной. Попытавшись
успокоиться и пригладить волосы, я медленно прошла на кухню. Она была пустой.
Родители ушли рано. У Марселлы был выходной. Идеально.