Пробужденный
Шрифт:
– Я не избегаю солнца; солнце укрепляет меня. Я не пью кровь.
– Ух-хух. Значит, ты… - я использовала мамин трюк, ожидая, пока он засомневается, но он просто смотрел на меня. – Ладно, - сказала я с сарказмом. – Тогда сам выбери
правильный ответ. «Я – сумасшедший, загорелый-тренированный наркоман, убийца, ищущий место для хранения органов или разыгравшееся воображение Лили.
Он нахмурился.
– Я в своем уме, Лили. Я не понимаю «загорелый», а забрал жизни только
людей.
Я собиралась спросить о плохих людях и их убийстве, когда Амон возник передо
мной. Я снова обнаружила, что не могу двигаться, хотя его приближение вызвало тревогу.
Он мягко положил ладонь на мою щеку и смотрел на меня глазами, что были зеленее
травы в Ирландии.
Внезапно я заметила его особый запах – жидкий янтарь, обволакивающий кашемир и
нотка мирры, согретой солнцем. Мне он нравился. Сильно. И я не хотела этого. Моя щека
горела, когда он убрал ладонь, и я поняла, что не смогу отвернуться от него.
С предельной серьезностью он спросил:
– Разве мое прикосновение не показало тебе, что я реален, а не из твоих снов?
Мое горло вдруг пересохло. Я попыталась сглотнуть и ответить, но вместо этого
заметила его полные губы и только кивнула, понимая, что я все еще не знаю, как ответить.
Его рука скользила по моему лицу к подбородку, и он изучал мое выражение лица, перед тем как сказать:
– Не нужно бояться меня, Лили. Тебе больно из-за меня. Позволь помочь тебе.
Когда он сказал это, я смогла ощутить боль в шее, в легких, урчание в желудке. Я
кивнула, смущенная, но поверившая, хотя половина меня все еще протестовала.
Амон сделал еще шаг ко мне, голая и широкая грудь была так близко, и даже без
прикосновений я чувствовала, как тепло проникает в меня, словно в меня стреляли
солнечными стрелами.
Закрыв глаза, Амон положил руки на мою шею и осторожно обхватил ее. В голове
пронеслась мысль, что он может задушить меня, но он касался меня бережно, как бабочку.
Он начал бормотать, и его руки вспыхнули, как мазь от кашля. Моя кожа дрожала, когда
по телу бежал жар, изгоняя боль и оставляя благословенное онемение.
Когда Амон поднял голову и отстранился на пару шагов, я увидела цену
совершенного. Его золотистая кожа посерела, а яркие глаза теперь были уставшими и
скорее карими, чем зелеными.
Прислонившись к ближайшему выступу, Амон закрыл ладонями лицо, его грудь
быстро поднималась и опускалась, а дыхание было таким, словно он пробежал марафон.
– Что ты наделал? – спросила я, пытаясь осознать произошедшее.
– Вернул немного похищенной энергии. К сожалению, это только
Лили.
– Временно?
– Да. Боль вернется, но я разделю ее с тобой, насколько смогу. Поверь, я никогда не
хотел, чтобы ты разделила со мной эту участь.
– Слушай, я не собираюсь следовать за тобой, мудрец. Я просто хочу думать, что это
был сеанс гипнотерапии, и он сработал. Спасибо. Мне стало намного лучше.
После короткого мгновения колебания, я опустилась на диван рядом с ним. Его
эмоции были горькими. Предположив, что он говорит правду, что мы связаны, я
понимала, что то, что я чувствовала, исходило от него. Боль. Слабость. И что-то еще…
что-то скрытое. Я все же поняла, что это – одиночество. Как только я осознала это, его
эмоции исчезли.
– Не надо заглядывать так глубоко, юная Лили, - Амон откинул голову на спинку
дивана и мягко добавил. – Тебе не понравится, что ты найдешь.
Он закрыл глаза, длинные ресницы отбрасывали тень на его скулы. Я прислонила
тыльную сторону ладони к его лбу. Его кожа, что до этого была пышущей жаром, обратилась в лед.
– Ты замерзаешь, - заметила я.
Я прошла в комнату, взяла ватное покрывало и остановила себя, закрыв дверь в
спальню, чтобы родители не смогли войти и проверить меня, и вернулась на веранду.
Укутав в одеяло Амона, я спросила:
– Ты был серьезен, когда говорил, что солнце делает тебя сильнее?
– Да, Лили, - прошептал он.
– Тогда все в порядке. Тебе нужно вернуться на солнце, - я не понимала, что
происходит между нами, но его слабость создала сильно притяжение. Оно было нежным, но прочным. Оно шло от меня маленькими волнами, медленно истощая меня.
– Ты правильно поняла, - сказал Амон, когда я перетащила его на скамейку, залитую
солнцем. – Но я постараюсь использовать как можно меньше твоей энергии.
– Ты можешь читать мои мысли?
– Я понимаю тебя, как и ты понимаешь меня, - объяснил он загадочно. Он устроился
удобнее и пробормотал: - Спасибо, Лили.
Солнце уже помогало ему. Разница была зримой и неопровержимой. Его связь со
мной ослабла, я это чувствовала. Глядя на него еще недолгое время, я сказала:
– Ладно, вот что я думаю. Тебе уже лучше. У тебя словно аллергия на солнце, только
наоборот. У тебя проблемы с тенью, - но разве это было причиной того, что Амон передал
солнечное состояние мне? - Амон? Ты говорил о делении моей энергии.
– Да. Было такое, - ответил он.
– Вчера, когда ты исцелился, ты одолжил мою энергию для этого. Так ведь?