Пробужденный
Шрифт:
площадкой. Вдобавок, родители стремились держать жилище идеальным, как из картинок
журналов, но от этого все выглядело сухим и нежилым. Я никогда не хотела места, где
трава будет зеленее – мне просто хотелось траву. Так что я была немного разочарована.
Для меня дом был тихим местом с двориком, забором и собакой. И не с теми
собаками-неженками, что катаются в сумочках. Настоящему дому нужна была настоящая
собака, как, например, немецкая овчарка
пускать слюни на хозяина, копать двор и терпеливо ждать у окна возвращения хозяина.
Теперь идеальным местом для собаки была ферма бабушки. Я помнила, как бегала
по высокой траве с разными ее питомцами, как их мокрые носы тыкались в мои ладони, запахи солнца, ветра, дерева и их шерсти, когда я целовала их в макушки и играла с их
ушами. У нее было несколько собак, но уже давно, ее последняя собака, Бильбо, умер
стариком, но она не смогла уже заменить его.
Как только водитель подъехал, Херб, швейцар, подошел к машине и открыл дверь.
– Хороший выдался день, мисс Янг? – вежливо спросил он.
Я позволила ему помочь мне выйти.
– Херб, это был худший день в жизни. Но ты все равно не поверишь, если я расскажу,
– сказала я, пожав его ладонь.
Посмеиваясь, Херь провел меня к золотым дверям отеля.
– Я поверю всему, что вы мне расскажете. Вы не из тех дамочек, которым не хватает
внимания.
Я рассмеялась.
– Ну, драма может и к тебе подкрасться, Херб. Я получила сегодня слишком много
внимания, больше, чем хотелось бы. А результат – убийственная мигрень и острое
желание шоколада. Хорошего вечера.
– И вам, мисс Янг. Надеюсь, вам станет лучше, - он окинул меня озадаченным
взглядом, прежде чем открыть дверь.
– Я тоже, - ответила я через плечо и вошла в отель.
«И зачем такой яркий свет?» Я прищурилась, чтобы уменьшить боль в глазах, и
прошла через лобби к личным лифтам, где стоял страж Стэн, и поднялась на пятьдесят
второй этаж.
В месте, где я жила, не было ничего скромного. Мои родители занимали целый этаж
и не скромничали с украшениями очень дорогими вещами – коврики были выбраны
известными декораторами, тщательно подобранные картины не только украшали
комнаты, но и показывали клиентам, как много у нас денег, а один только холодильник
был таким большим, что в нем можно было потеряться, и украшен как часть кабинета.
Исключением была только моя ванная. Только там я чувствовала себя уютно, сбросив
обувь и оставив ключи на столе.
Из дорогих покупок родителей я любила только одну вещь – подсвечник Чихули, что
стоял
моей строгой жизни. Мягкий свет золотистых шаров, ленты с нарисованным
причудливым узором и крученые ракушки были диким, но красивым сочетанием, что
заставляло меня выходить за рамки себя, использовать тепло опыта, чтобы превращать
кучи песка в пустыне эмоций, какой была моя жизнь, в нечто ценное, как стекло Чихули.
Когда я вошла на кухню, то позвала:
– Марселла, ты здесь?
Но в ответ я слышала лишь затихающее эхо собственного голоса в этой пустой
гробнице дома. Выбрав прекрасно охлажденный диетический имбирный эль в
холодильнике, я направилась в свою комнату, свое убежище, что я называла ледяным
дворцом. Когда я вошла, я позволила сумке тяжело упасть на пол и склонилась, чтобы
расстегнуть ремешки сандалий.
Я любила свою комнату. Я украсила ее в кремовых, бежевых и бледно-розовых
цветах. Кровать и прикроватная тумбочка были в цвете желтоватого золота и выполнены в
стиле викторианской Англии. Столбики на каждом углу кровати были изогнуты в
красивые арки, и с них мягкими складками ниспадали шторы.
С одной стороны комнаты было окно во всю стену, которое вело на мою веранду с
прекрасным видом на Центральный Парк. Противоположная стена была выполнена в
геометрических узорах: замерзшие стеклянные круги и прямоугольники разных размеров
были подсвечены сзади приглушенными розовыми огнями.
Отражение в огромном зеркале убедило меня, что перед сном мне очень нужно
принять ванную. Я прошла через комнату, мои ноги тонули в пушистом ковре. Я шла в
ванную, массажируя на ходу шею сзади.
Мои плечи затекли, особенно, левое. Боль в голове усиливалась, а кожа, вдобавок, чуть припухла и зудела. Я пробежала языком по губам и почувствовала медный привкус, словно мои губы кровоточили.
«Наверное, это аллергия или что-то типа того, - подумала я. – Это из-за древней
пыли в музее».
Я проглотила четыре таблетки ибупрофена, а потом смотрела вблизи на свое
отражение с разных углов.
«Ну как так? Странные сестры были правы. Я выгляжу так, словно меня сбила
машина».
Надеясь, что ибупрофен подействует магически быстро, я погрузилась в роскошную
ванную и начала оттирать с себя пыль. Горячая вода с пузырьками открыла мне, как
сильно я устала. Я уснула с головой, обернутой полотенцем. Но спала я не долго, глаза
мой внезапно открылись.