Пробужденный
Шрифт:
Я оделась в дизайнерский кэжуал и улыбнулась себе в зеркале. Хотя мои глаза сияли, я уже была больше похожа на себя, что контролировала эмоции и была спокойной.
Направляясь на кухню, я подобрала вещи Амона и оставила их на кресле рядом с ним. Я
положила руки на колени и смотрела на происходящее со смехом.
– Что тебе больше нравится?
– Все, - отозвался Амон с набитым ртом. – Садись, Лили, - он отодвинул кресло и
потянул меня за руку к нему. – Ешь.
Я
половине пути он замер и посмотрел на меня.
– Почему ты не ешь?
– Много углеводов.
– Что это?
– Ох, слишком жирное.
– Но ты не толстая, - Амон пристально смотрел на меня, и мне стало неудобно. – Ты
слишком худая. Ешь.
Он взял серебряную ложку и начал заполнять мою тарелку с горой.
– Ладно! – я вскинула руки. – Хватит.
Ворча, он вернулся к своей еде, но следил за мной, указывая на тарелку каждый раз, когда я опускала вилку.
Когда он сделал это в третий раз, я сказала:
– Я больше не могу есть. Обычно я только пью чай на завтрак.
– Чай – не еда.
– Мне хватает.
– Нет. Женщинам нужен не только чай, - Амон выпрямился и посмотрел в мои глаза.
Я вдруг почувствовала очень открытой, словно мы общались не о завтраке, а о чем-то
большем. Я ощущала, что он изучает меня изнутри и может увидеть всю мою
неуверенность. Голод и пища приобрели другое значение в этот момент.
– Да. Видимо, так и есть, - ответила я, отведя взгляд.
Закончив с едой, он отдвинулся от стола и сообщил, что готов искать братьев. Он
запутался в футболке, и я помогла ему правильно развернуть ее. Пока я это делала, мои
руки оказались на его груди. Я покраснела и отвернулась за курткой. Сунув ее в его руки, я заметила, что его штаны снова сползли.
Я прочистила горло. Он с любопытством проверял капюшон куртки, но поднял
взгляд.
– Эм, твои штаны. Видишь веревочку? На поясе? Затяни ее и завяжи покрепче.
Оставив в покое куртку, Амон нашел веревочку и потянул ее в одну сторону, потом в
другую. Я оставила его одеваться и вернулась в свою комнату, хватая свою сумку и
заполняя ее нужными нам вещами.
Я взяла с собой ноутбук, телефон и зарядное устройство, свой блокнот и кошелек.
Затем я вернулась на кухню и добавила пару бутылок воды. Амон подал мне пару яблок и
апельсинов, и я положила их в сумку вместе с пачкой крекеров. Закинув лямку себе на
плечо, я опустилась на колени перед ним, помогая зашнуровать кроссовки и думая, куда
мы пойдем сначала.
Логично было бы сначала отвести его в больницу возле музея и
его кто-то, но я прикусила губу, понимая, что тогда он может упустить шанс отыскать
братьев. Конечно, его запрут после такого побега. Так что возвращать его пока что было
ошибочно.
– Ты готова, юная Лили?
Амон протянул руку, чтобы помочь мне встать.
– Спасибо. Да. Я готова, если готов ты.
– Отлично.
Он держал меня за руку, сократив расстояние между нами. Обхватив меня рукой за
талию, он сказал:
– Держись очень крепко.
– Амон… что ты… - мой вопрос превратился в крик, когда ветер подхватил наши
тела, а песок забарабанил по коже как тысячи иголок. Я в ужасе смотрела, как мое тело
рассыпается кусочек за кусочком, которые подхватывал ветер, и крик вскоре оборвался, не было горла, не было и голоса.
Запаниковав, я попыталась ухватиться хоть за что-то, зная, что не одна. Амон уловил
мой страх. Он обнял меня, собирая по кусочкам, хотя я понимала, что чувствую не его
руки. Буря шумела вокруг нас, а мы приближались к месту, где с каждой секундой
становилось все темнее.
А потом я провалилась в зыбучие пески.
Глава шестая:
Раскрытая правда
Свет проник во тьму, и где до этого я не чувствовала ничего, возникла рука Амона
вокруг меня, обнимающая меня. Кружащийся песок замедлял движение и начинал
соединяться, и постепенно появлялись мои ноги, руки и тело. Рискуя увидеть и испугаться
собственной плоти, я открыла глаза и была очень рада видеть, что кожа осталась на моем
теле. Не было и царапин или ран, моя кожа светилась здоровьем. Я поняла, что тот взрыв
песка расслоил мое тело, и эта мысль заставила меня нервничать.
Мы стояли в парке – Центральном Парке – на дороге, по которой я ходила всего
несколько раз за много лет. Вокруг никого не было, и никто не увидел, как мы появились, и я не знала, хорошо это или плохо, но в одном я была уверена: Амон не был тем
человеком, которым я его посчитала.
Вдалеке я видела отель Гелиос. Грудь Амона прислонилась к моей руке, лежавшей
на ней, его голова была поднята к солнцу, а глаза оставались закрытыми.
– Амон?
Он открыл глаза и осмотрел меня, а потом и окрестности, с растущим смятением, которое плавно перетекало в другое чувство.
– Мехсеххан эф йибеху хавб! – прокричал он, вскинув руки в сильном
разочаровании. Он медленно повернулся по кругу, бормоча себе под нос на другом языке.