Прочитать и уничтожить
Шрифт:
Слышала ли она когда-нибудь музыку? До приюта? Она не помнила. Музыка была запрещена, хотя, казалось бы, что в ней такого плохого? Чем хитросплетенья нот могут навредить чистым умам? И лучше было даже не знать ответа на этот вопрос, чтобы не тосковать об утерянной гармонии, таящейся в узорах звуков.
Пальцы удивительно легко отыскали нужные ноты, словно всегда знали свое место, невесомо скользнули по нескольким клавишам. И мозг с готовностью ответил узнаванием, подтолкнул ее кисть, заставив сложить разрозненные звуки в мелодию. Острота ощущений пронзила девушку от макушки до пяток, словно по позвоночнику пустили
Больше не существовало ничего: весь мир погас, растворившись в этом чувстве. Рей забыла о своем красном одеянии, как, впрочем, и наличии собственного тела, слившись в одно-единое с разбуженным ото сна старинным инструментом. Закончив играть, она еще долгое время сидела, уставившись в одну точку, пытаясь вернуть себе потерянное ощущение реальности.
– Целует клавиши прелестная рука; и в сером сумраке, немного розоватом, они блестят; напев на крыльях мотылька, – звук голоса за спиной девушки заставил тишину рассыпаться на множество сияющих осколков, – о, песня милая, любимая когда-то…
«И вот я чувствую, как будто колыбель
Баюкает мой дух, усталый и скорбящий» – с готовностью закончила Рей про себя и тряхнула головой. Осознание опустилось на нее ледяным облаком. Она чуть не вскрикнула, когда обернулась так резко, что крышка клавиатуры чуть не перебила ей пальцы.
Он стоял в полумраке, незнакомец из подсобки магазина. И Рей легко поверила бы в то, что дьявольская мелодия, сотворенная ею только что, вырвала из царства мертвых желанного призрака, но духи не улыбаются так насмешливо. Да и выглядел он иначе: в волосах не было пыли и обломков, а скромная черная одежда напоминала униформу охранников и водителей.
– Ты! – выдохнула она, не зная, что ей делать – радоваться или все-таки бежать, прежде чем, вымуштрованная за годы в приюте Маз привычка не дала о себе знать, – я не хотела… я… пожалуйста, не говорите никому.
А что она еще могла сказать? У нее абсолютно не было других вариантов, потому что в похожих ситуациях в своей недолгой жизни она прежде не оказывалась.
– Хорошо, – удивительно легко согласился призрак, еще шире растягивая большой рот с ровными, крупными зубами в улыбке, – я никому не скажу, если ты еще немного поиграешь.
– Я не умею, извините, – промямлила она, чудом не перепутав все буквы в словах. И отчаянно попыталась ретироваться, но сильные пальцы сжали ее запястье. Мужчина решительно потянул девушку к роялю и, надавив ей на плечи, заставил усесться обратно на стульчик перед ним.
Рей уже было хотела начать возмущаться тем, что он вообще смеет прикасаться к ней и напомнить, что за подобные вольности они оба могут поплатиться головами в буквальном смысле, но вспомнила их первую встречу в супермаркете. Тогда незнакомца это мало волновало, вряд ли с того момента что-то изменилось. Запоздало Рей предположила, что он, кем бы он ни был, вероятно, не узнал ее. Сложно узнать служанку, когда все они выглядят практически одинаково. Призрак не торопился ничего объяснять, он снова открыл крышку и положил руки девушки на клавиатуру. Его аристократически-длинные пальцы скользнули на
– Ты играла, – сказал он, склонившись почти над самым ухом умирающей от стыда и ужаса девушки, – знаешь, что это? «Лунная соната» Бетховена.
– Я не знаю, – быстро выплюнула Рей, но пока она пыталась открещиваться и придумать как выбраться из неловкого и опасного положения, ее кисти сами собой отыскали нужные созвучия. Она продолжила мелодию, неуверенно, но без единой ошибки.
– Прости, что напугал тебя, – примирительно проговорил незнакомец, – но мне ужасно хотелось услышать ее… а я позабыл уже все ноты.
– Это запрещено, – только и могла, что выпалить Рей и все-таки любопытство взяло верх, – кто вы? Что вы здесь делаете?
Мужчина на мгновение замялся, как-то слегка рассеянно убрал за уши упавшие ему на лицо темные пряди волос, болезненно поморщился.
– Я, – сказал он наконец-то, – теперь тут работаю. Я новый водитель. Меня зовут Бен. Как твое имя?
– Ренова, – с готовностью отчиталась Рей, даже особенно не задумавшись о собственных словах. В конце-концов ей пора было привыкнуть к своему новому имени и статусу. Однако, этот ответ ее новому знакомому совершенно не понравился, он нахмурился и повторил, четко проговаривая слова:
– Я спросил твое имя.
– Рей. Я Рей, – она не знала, зачем повторила это дважды и теперь смущенно разглядывала свою обувь и окружавший ее старинный паркет из темного дерева.
– Вот так то лучше, – усмехнулся Бен и окончательно огорошил девушку, – если тебе захочется поиграть, приходи сюда. Это будет нашим секретом.
– Мне не положено иметь секретов, – почти взвизгнула Рей и, чуть не сбив мужчину с ног, бросилась к выходу. Ей нужно было срочно капитулировать, закрыться в отведенной ей комнате, хоть как-то утихомирить бешено колотящееся сердце и выкинуть из головы так прочно засевшую в ней тягучую и вязкую мелодию. Не только мелодию, конечно.
Глава шестая. Сделка
Рей снилась музыка. Несколько ночей подряд дивные, давно забытые, но такие знакомые и милые сердцу мелодии окутывали ее в кокон из множества сияющих нитей. Она просыпалась, пытаясь сохранить ускользающую ясность переплетений нот, а ее пальцы под теплым, толстым одеялом непроизвольно дергались, пытаясь воспроизвести комбинации. И как на зло Фазма постоянно околачивалась в библиотеке, лишая Рей малейшего шанса проникнуть туда и снова притронуться к манящему ее инструменту.
В один из таких дней Рей вдруг набралась решительности и собралась на свой страх и риск попросить у хозяйки разрешения поиграть в ее присутствии. В конце-концов великанша сама прямым текстом дала ей добро на поиск для себя хоть какого-то занятия в доме, хотя, вероятнее всего, речь шла все-таки о книгах. Рей прежде боялась воспользоваться этим предложением, все-таки предпочитая избегать общества хозяйки после случившегося во время церемонии, но теперь не способна была устоять перед искушением… Но судьба распорядилась иначе. Из кухни доносились голоса – Роуз была не одна и Рей захотелось утолить свое любопытство. Она легко отыскала подходящий укромный уголок из которого могла незаметно подслушать разговор.