Проданная невеста. Наследник корпорации

Устинова Мария

Что он намерен делать?

Пыталась разобраться, не понимая план Руслана. Хочет застрелить Зверя у них там? Или на моих глазах, чтобы наказать? Или это крайняя мера, если обмен не состоится, и Руслан не захочет оставлять брата в руках врага? Что он задумал?!

Совещание он закончил, и теперь не делал ничего.

Не пытался связаться с Маре или выдвинуть требования. Нужную информацию о враге собрал, и она ему не нравилась.

Его просить бесполезно.

Он сделает то, что решил. Даже если мир расколется, Руслан

будет делать только то, что сам решает.

Я могла бы договориться с Маре сама. Думаю, могла. Ведь он приехал сюда ради меня.

Я сделала несколько шагов по направлению к лесу, еще не понимая до конца, что хочу предпринять. Меня одно пугало: пуля предназначена для поражения невидимой цели. Чтобы застрелить Зверя, его не нужно выводить на открытую местность.

И я боялась, что с минуту на минуту Руслан отдаст такой приказ.

У него зазвонил телефон, и во рту пересохло.

Я обернулась, следя за его мимикой.

— Да? Нет, ты ее не увидишь, — резко ответил Руслан.

Маре. Это напрягало еще сильнее.

— Они не договорятся.

Я вздрогнула, ко мне незаметно подошел все еще дрожащий, хотя уже одетый Леонард.

— У них перевес по численности, и серьезный. Руслан боится тебя потерять, конфетка. Он на это не пойдет. Чувствую, ничем хорошим это не закончится…

Моя интуиция подсказывала то же самое. Продажный мент говорил с искренним сожалением, словно уже прощался с жизнью.

— Если бы у нас время было людей собрать. Но этот разбой по всему городу, похищение Зверя, все это сильно по нам ударило. Удача, что хоть как-то сумели собраться.

Пессимистом Леонард никогда не был. И если он так говорит, скорее всего, так и есть.

— Ты для него важнее, чем брат.

— Что? — я обернулась, думая, что ослышалась.

— Ты важнее, — грустно повторил он, и улыбнулся, пытаясь спрятать замерзшие кисти в узкие рукава. — Он лучше даст убить Зверя, чем потеряет тебя. Вот увидишь. Я там был. Маре загнал его в ловушку.

— Ты шутишь?

Он печально покачал головой.

— Ты же его видел, как он? Сильно плохо?

Я говорила о Звере и Леонард понял без подсказок.

— Он в сознании и может идти. Это все, что я могу сказать.

— Расскажи мне все, как далеко до них? Там есть охрана? Люди Маре дежурят с оружием?

— Эй, конфетка, — голос Леонарда резко сел, и он схватил меня за руку. — Ты что это задумала? Идти туда?

— Не твое дело, — я резко вырвала руку.

— Не совершай ошибок!..

Но я уже направилась к Руслану. Не дошла несколько шагов, слушая, о чем они говорят с Маре. С губ срывался пар, я была полна решительности. Даже кулаки сжала. Нет, правда? Лучше здесь остаться, зная, что Руслан доломает меня — этот черт всех доламывает, посмотреть, как убьют Зверя, а он будет властвовать после того, как отправит меня на аборт?

Он с самого начала все обрисовал мне.

Я была его оружием против Девина.

Мое место — у ног Руслана. И нет иллюзий, что что-то может пойти по-другому. Что я окажусь сильнее и сумею отвоевать себе право быть собой. Только не у него. Руслан ломал всех, без исключения, обламывал, как пучок упрямых веток. Особенно женщин. Нас — особенно легко.

Но сделать это под носом у Руслана, ускользнуть в последний момент — для этого тоже нужна была смелость. Холодный воздух обжигал легкие. Глаза сосредоточились на полосе мерзлой земли за деревьями, которая тянулась до железки.

— Ты поговоришь с ней по телефону. Но она не придет. Это все, что я могу предложить. Если тебя не устраивает, значит, сделка отменяется.

После откровения Леонарда все стало яснее.

Руслан гнет свою линию. Если Зверя не отдадут — уже не страшно. Ведь продажный мент отдал ему маячок. Проблема будет улажена.

Неужели ему не жаль?

Пожалуй, в этом человеке меня больше всего поражало бессердечие.

Я смотрела ему в спину и не понимала, как он может? Семья Зверя приняла его ребенком, вырастила и, хотя ему во многом пришлось во взрослой жизни справляться самому, с него больше требовали, чем с родного ребенка, неужели он мог избавиться от сводного брата без сожалений?

Перебирала в уме случаи, когда он проявлял эмоции.

Пожалуй, самые яркие — когда избили Ника, и… Когда он потерял нашего малыша, как мы считали.

Больше ничего.

Не сердце, а камень.

— Я не отдам тебе ее! — проорал он и я вздрогнула от крика. — Не трону ее, но не отдам.

В голосе были не просто эмоции, а какая-то обреченность. Словно это — последнее слово. Тверже гранита, сильнее огня. Для Зверя это означало смерть. Сейчас Маре откажется, и Руслан прикажет стрелять.

Ни мне, ни тебе.

К этому я не готова.

Я обошла машины по дуге. В черном пальто терялась на фоне темных, косматых елей и черной земли, на которую еще не выпал снег. Руслан был занят разговором, взгляды нашей немногочисленной охраны устремлены к нему — все ждали, что скажет шеф.

За мной следил только Леонард. Но он молча смотрел, как я захожу за машины.

Теперь я стояла впереди нашей баррикады, и смотрела вперед. Нужно решаться, долго стоять здесь нельзя — Руслан заметит, что меня нет с ними. Но я словно ждала чего-то, решающего толчка.

Впереди были деревья. За ними меня не достанут — вряд ли кто-то решится бежать за мной по простреливаемому полю. Главное, чтобы не застрелили встречным огнем. А Руслан… надеюсь он не прикажет своему снайперу стрелять по мне.

Маре меня не убьет.

Ему, в отличие от Руслана, ничего от меня не нужно.

Я обернулась, глядя через плечо, как он ходит там, среди охраны, и говорит по телефону, еще не подозревая, что я замыслила. Это был прощальный взгляд. Я не любила его, но он многое значил в моей жизни.