Проданная невеста. Наследник корпорации

Устинова Мария

— Я очень рада, что ты здесь, — продолжила она и вдруг приложила палец к губам, странно прикрывшись ладошкой. Я нахмурилась, не понимая. — Мне тут одной было скучно, как в гробу. Кроме библиотеки некуда сходить. Хочешь, прогуляемся завтра? Я все здесь покажу.

— Конечно, с огромной радостью.

— Тогда в шесть встретимся после завтрака.

— В шесть утра? — не поняла я.

Ну и рано же встают аристократы.

— Ага. До завтра!

Она вышла, прикрыв дверь. Знак я более-менее поняла: не говори лишнего. Завтра она мне что-то расскажет важное. Я заглянула в

шкаф: был халат и свежие полотенца, благоухающие розами. Вдохнула успокаивающий аромат и сразу потянуло в сон. Я даже закрыла глаза на миг. Слишком много потрясений и нервов, а когда я отдыхала вообще забыла.

Я приоткрыла соседнюю дверь и оказалась в ванной. Здесь тоже все подготовлено: мыло, шампунь, миллион других вещиц. Я приняла горячий душ, борясь со сном: стоило закрыть глаза, как меня, разморенную, сразу уволакивало в сон. Набросив халат на еще влажные плечи, я добрела до кровати и влезла под меховое одеяло. Согрелась мгновенно и сразу же отрубилась. Снов мне не снилось.

Проснулась я от шороха.

Открыла глаза, и увидела, как из комнаты кто-то выходит. Я дернулась, села и тут поняла, что это была горничная: та самая, что и вчера. Поняла я это по аппетитному аромату поджаренных тостов и бекона. На столике стоял поднос с завтраком, кофейник, а моя грязная одежда и использованные полотенца исчезли.

Сейчас шесть, раз подали завтрак.

Меня ждет Коринна.

Тело пекло от жара, но я не вспотела. Откинула меховое покрывало и пошла умываться. Привела себя в порядок быстро: нелегкие времена приучили меня не нежиться в постели. Только налила себе чашку кофе, как в дверь постучали.

— Можно? — это была сестра.

Она улыбнулась, заметив, что я еще не ела.

— Я подожду. Дяди сейчас нет. Охрану я предупредила. Покажу тебе дом и пойдем на охоту.

Она называет дядей опекуна?

— А где Маре?

— Уехал по делам. За нами будут присматривать, но дом в полном нашем распоряжении.

В словах «будут присматривать» был намек, что нас не выпустят просто так.

— У меня нет одежды.

— Сейчас принесут, — скучающим тоном сказала она.

Вот уж кто тут настоящая принцесса. Не то, что я. Ей все это привычно: завтрак, охрана, одежда, которую приносят и забирают старую. Все делают за нее, а ей остается учиться и сходить с ума от скуки. Иногда ходить на охоту.

Не знаю, что это значит, но она дала понять, что мы сможем остаться одни и поговорить.

— Пойдем сейчас, — я быстро прожевала тост, и взяла чашку кофе с собой. — Дом я вчера посмотрела.

Мне принесли хорошие теплые брюки и свитер. В качестве верха я получила пальто до колен. Все в одной, бежево-коричневой гамме. Коринна оделась слегка иначе: на ней вновь была пышная юбка, теплые колготки и высокие сапоги без каблуков. Пальто было практически кукольным: приталенным, с расклешенным низом. Несмотря на городской стиль, оделась она тепло. На капюшоне была меховая оторочка из соболя.

Мы спустились на первый этаж. Здесь были люди в черных костюмах, такие же, как вчера на встрече. Перед нами открыли дверь, и мы вышли во двор. Было холодно, я поежилась, тем не менее, с удовольствием вдохнув свежий воздух.

Мужчина

держал на сворке несколько элегантных пегих собак, и предал поводок Коринне, когда она спустилась с крыльца. К псам я отнеслась с опаской, помня монстров из «Авалона». Но собаки обрадовались мне, и еще больше — Коринне.

— Пойдем, — она смело повела меня за дом, там открыла калитку и вывела меня на небольшое поле.

Я не поняла, относится эта территория к дому или ничья земля. Поле окружал облетевший лес. Ночью похолодало. Дождь превратился в снег и застелил поле тонким слоем. Собаки визжали.

— Нам не дадут оружие? Мы же вроде на охоту собрались?

— Это борзые. Сами зайчика поймают.

Охрана осталась за забором, и по периметру поля, но нас никто не сопровождал.

— К тому же, — закончила Коринна, шагая через поле. — Нам нужны не зайчики.

Она спустила собак, и они унеслись в поле. Сомневаюсь, что кого-то поймают. Сомневаюсь, что тут вообще кто-то есть. Сестра выдохнула с усталостью человека, который находится в ловушке и которому надоело все.

Как я ее понимаю.

— Я так рада, что ты здесь, — искренне сказала она. — Одной было просто невыносимо.

— Ты хотела поговорить со мной о чем-то?

Она подошла ближе.

У Коринны были печальные глаза. Она сунула ладошки в карманы, глядя на меня с необычайной взрослостью, как будто ей не меньше тридцати, а не семнадцать. Вроде сестры, пусть у нас разные матери, но мы так не похожи. Не только лицом, всем: характером, образом жизни, взглядами на мир. Когда я смотрела фотографию отца с дочерью, уже тогда подумала, что я не из этой семьи. Я не была на них похожа. Но родство с Девином в моем случае можно считать уже доказанным. А Коринна может быть не от него. Забавно будет в этом случае, если родную дочь он не признал, а всю жизнь облизывал прижитую от другого дочку…

Наверное, мы обе с ней хлебнули, только по-разному.

— Хотела. Здесь нас не подслушают. Я рада, что ты поняла мои намеки и нашла ребенка.

— Так ты знала?

— Конечно. Отец мне говорил, когда был жив. Он был вне себя от радости, что ему удалось забрать у Руслана сына и своего внука. Трясся над ним, сдувал пылинки. Я это не одобряла, если что, — Коринна отвела глаза. — Но меня он не слушал. Рассказать тебе об этом я не могла. Дядя прослушивает разговоры.

Я вспомнила, как она настаивала, что хочет остановиться в доме у озера. Собственно, мы со Зверем нашли сына только благодаря дому, что потянули за ту ниточку.

— Спасибо.

— Это еще не все. Парня, который устроил в вашем клубе шоу, тоже прислала я.

— Какого парня?

— Прокурорского сынка. Я знала, что дядя готовит нападение на клуб. Прямо сообщить я не могла. Если бы всплыло, что кто-то из нашего окружения сливает информацию, меня бы в лучшем случае посадили под замок. А так у меня хотя интернет еще есть.

— Я вспомнила о ком ты, — кивнула я.

Нападение на клуб после похорон «праха» Руслана. Так значит, это она заставила прокурорского сынка прийти к нам. Ну да, в случае чего она могла сослаться перед дядей на обычную подростковую шалость.