Проект "410"
Шрифт:
— Любишь Ленку? — Задал он мне шаблонный вопрос.
— Люблю, — так же клишированно ответил я.
— Врёшь! — Он схватил меня за грудки. — В глаза смотри, сопляк!
— Вы с ума сошли?!
— Если хоть единый волосок упадёт с её головы!.. — Рычал он. — Или я услышу, что она расстроена, я тебя закапаю так глубоко, что ни одна ищейка не найдёт, понял?!
— Какое вы имеете право?!.. — Я ловко выбрался из его рук. — Право меня обвинять! Я за последние несколько дней сделал для
— Следи за словами, сопляк! — Чекист хрустнул шеей.
— Что, не нравится? Правда глаза колет?!
Я получил отрезвляющий удар в солнечное сплетение и упал на колени, начиная жадно хватать ртом воздух, но мужчина вновь поднял меня и ударил ещё раз.
— Давай! Я смотрю, ты у нас разговорчивый слишком! — Он поставил меня перед собой. — Ты не знаешь и половины того, что я сделал для неё.
Отец Лены начал успокаиваться и снова прислонился к капоту, он уставился в небо и вытащил из нагрудного кармана новую сигарету, закуривая.
— Когда её мать умерла… У меня на руках умерла, я осознал, что Лена то единственное, что у меня осталось, и что, кроме неё, мне не за кого беспокоиться.
Я отдышался и не горел желанием спорить с чекистом, тело болело, но самым неприятным была обида за такое позорное избиение.
— Я работал, работал усердно, брался за самую грязную работу, — он стряхнул пепел. — Покупал ей всё: лучшие платья, лучшие игрушки, самые дефицитные книги, учебники.
— Вы всерьез считаете, что это то, чего она хотела? — Я решился подать голос.
— Я просто хотел, чтобы она была счастливее, чем остальные дети, — чекист пустил скупую слезу. — Когда я выбил ей путёвку в этот «Совёнок», она была жутко счастлива, по крайне мере, так мне передала её бабка: «Бестия твоя скачет по дому, как ошалелая, что мне делать?», — написала она.
Я встал рядом с ним и, подобно ему, устремил взгляд на звёздное небо. Мужчина толкнул меня в плечо и протянул дешёвую папиросу.
— Не курю.
— Это хорошо, — он слегка улыбнулся. — Ты меня извини, так много всего произошло. Не сильно я тебя?
— Терпимо, — я схватился за ушибленное место.
— Ладно, садись обратно.
Чекист хлопнул меня по плечу и сел за руль, я же, вдохнув напоследок свежего ночного воздуха, вернулся на заднее сидение.
Совсем скоро мы подъехали вплотную к воротам, и все вместе выбрались из волги. Прошли внутрь лагеря и вышли к зданию «клубов», тут нас поджидала Ольга Дмитриевна.
Трудно было передать, что творилось у неё на лице: там перемешалась и тоска, и злоба, и радость, такое ощущение, что вожатая испытывала всё и разом. Кожа её сильно побледнела, руки слегка тряслись, а голос стал хрипловат.
— Вернулись…
— Мы тоже
— Прекращай паясничать, — вожатая слегка улыбнулась. — А то сахар заставлю перетаскивать.
Девушка невесело засмеялась и бросилась к нам, она схватила Лену, Алису и меня в охапку, и начала крепко обнимать. К такой нежности я был не готов!
— Родные мои, как же я рада, — вожатая захлёбывалась слезами. — Как я скучала, как переживала! Теперь всё будет хорошо.
— Ольга Дмитриевна, — прохрипела Алиса. — Задушите!
Девушка отошла, продолжила тереть глаза и с неподдельной любовью смотреть на нас, но, заметив чекиста, прилипла к нему:
— Что бы мы без вас делали?! — Она повергла мужчину в шок.
— Да чего уж там, — он покраснел и начал отрывать от себя вожатую. — Пустяки.
— Нет-нет! — Она никак не хотела отставать от отца Лены. — Вы теперь наш самый желанный гость, приходите обязательно почаще, мы вас все вместе встречать будем.
— Я польщён, — он освободился от объятий. — Но, извиняюсь, у меня служба.
Со стороны жилых домиков послышались короткие и быстрые шажки, такое ощущение, будто кто-то бежал, причём босиком. Через минуту показалась Ульяна, она была одета в красную ночную футболку до колен, а в руках держала плюшевого медведя.
Она, не останавливаясь, бросилась к Алисе и на бегу запрыгнула на неё, отчего Двачевская чуть не повалилась на землю.
— Алиска! — Бешено закричала пионерка. — Вернулась! А я говорила! Говорила!
Алиса смущённо обняла подругу и как-то неуверенно засмеялась, будто опасалась, что её могут услышать.
— А я со Славей жила, — Ульяна вытащила язык и издала сопутствующий звук. — Она такая скучная, ничего не умеет! Пойдём скорее!
Девочка потащила Алису к домику. Вожатая хотела их остановить, но ей помешал чекист, он развернул Ольгу Дмитриевну к себе и строго сказал:
— Не стоит их останавливать, девочки и так многого натерпелись.
Вожатая кивнула головой и с улыбкой позвала меня за собой, я оглянулся на оставшихся Лену, Женю и Электроника, но те только заулыбались мне и махнули рукой, мол: «Иди».
И я пошёл, снова брёл по площади, снова увидел Генду и домик вожатой. Такое ощущение, словно я не видел этого уже тысячу лет, всё такое далёкое, но до боли в сердце родное.
Вожатая зажгла в домике свет и вытащила из шкафа новый комплект формы, положила его на стол. Всё это она делала без слов со своей извечной ухмылкой, правда, сейчас она смотрелась очень болезненно.
Я завалился на кровать, спина просто изнывала по ней, но заснуть так и не смог, погрузился в глубокие мысли…