Проект «дельта»: вторжение деструктов
Шрифт:
Он недобро уставился на всадника своими жёлтыми глазами, с размыкающейся роговой плёнкой:
– Какими судьбами, Тэолл? Ты не сбился с пути, мальчик? Нарушаешь моё жизненное пространство? Ищешь приключений на моей территории? Ты их немедленно получишь, если…
– Нет уважаемый, Скилла, - ответил ему всадник, оказавшийся ко всему Тэоллом. – Не ищу я никаких приключений. Особенно на твоей земле.
– Сдаётся мне, что ищешь, - проскрежетал Скилла, намеренно взвешивая свою дубину. – Сдаётся мне также, что врёт твой язык и твоя совесть. К
– Дай мне сказать, о, уважаемый! Мне не хотелось потакать твоим подозрениям, что неверны. Вот и перебил я твою речь. Только поэтому…
– …Разве не увидел ты расставленные мною повсюду столбы рубежа? – продолжал Скилла как ни в чём не бывало. Будто Тэолл ничего не говорил: - С костями тех, кто уже однажды нарушил мой покой?
– Я не страшусь твоей силы, - отвечал Тэолл. – Ничуть не боюсь. Есть у меня к тебе дело. Выслушай же, а потом сделаем то, что должно.
– Что у тебя за дело? – в жёлтых глазах чудовища сверкнул огонёк любопытства. – Не может быть у нас общих дел. Войн Смерти! Мы произошли из разных племенных личин. Ты – человекообразный урод. Поэтому враг мой по жизни. Убирайся прочь, не то размозжу твою башку!
В доказательство своих слов Скилла обрушил удар окованной железом дубины настоящий подле него камень, что разлетелся в дребезги. Каменное крошево с визгом разлетелось во все стороны.
– В твоей могучей силе никто не сомневается, - с достоинством сказал Тэолл, сжимающий до сих пор вычурную рукоять своего длинного меча. – Враждовать с тобой однако я не намерен. Я ищу поддержки и ничего кроме поддержки. Если позволишь, я изложу суть своего дела, о достойный и уважаемый Скилла. Недавно дочь народа, к которому я принадлежу, исчезла. Я говорю о принцессе Мелине, дочери короля данков. По разнёсшимся по миру вестям, она была похищена представителем вашего народа – свирепым войном Кмерхом. Он хитростью усыпил королевскую стражу по пути следования принцессы в столицу нашего народа. Итак, Мелина оказалась у него в плену. Мой народ достаточно силён, чтобы воевать с похитителем. Но в открытом и честном бою! Он же не желает этого. Нам известно, что Кмерх, как и все кмерхи, состоят в родственных связях. Следовательно, он и твой сородич. Мои дети до конца дней твоих будут вспоминать твоё имя в молитвах…
– Мне не нужно ни твоего почтения, ни почтения твоих детей, - оскалился Скилла, обнажив в зловредной усмешке кривые, изогнутые зубы. – Мне достаточно, что мои сородичи помнят обо мне. И посылают Верховному Кмерху охранительные заклятия. Неужто помыслил ты, несчастный и презренный человекоурод, что я выдам тебе одного из них? Ты наверное от рождения глуп или вовсе безумец. Убирайся…
Палицы Война Смерти продолжали напряжённо сжимать рукоять меча. Скилла был сильнее его. Закован в броню из шипящего чёрного металла. Секрет его добычи и ковки был известен с исконных времён одним лишь кцкурхам. Скилла прекрасно владел боевой дубиной, изготовленной из пород мёртвого дерева. Произрастало это дерева также на земле кцкурхов, куда вход для остальных племён был заказан. Однако при своей видимой мощи чудовище было неповоротливым. Тактика победы напрашивалась сама собой: измотать его в поединке. Затем нанести решающий удар. К тому же злоба данного существа лишь увеличивала его поражаемость. Как и все данки, Тэолл знал, что силы зла легко одолеть, если не принимать их глубоко в сердце своём. Тем более, не поселять их там. Даже если речь идёт о страданиях любви и самой любимой.
– С трудом верится, что твой народ лишён чести и совести,- как можно спокойнее бросил он, казалось бы, в саму пасть с изогнутыми зубами и расширяющиеся, тускло-жёлтые глаза. – Не могу этому поверить, Скилла. Не может такой могучий боец покрывать похитителей беззащитных
С этими словами, обнажив свой меч, он вонзил шпоры в скакуна, покрытого блестящей кольчугой с железными пластинами. Он направил его прямо на Скиллу. Чудовище с рёвом вскинуло свою дубину. Они сшиблись как скала с пущенным в неё камнем. От сокрушительного удара у Тэолла зазвенело в ушах. Кровавая тьма с полыхающими точками и линиями застлала его глаза. Местность с торчащими вокруг скалами, похожая на пасть Скиллы, перекосилась. Казалось, небо обрушилось на землю. На какое-то мгновение он перестал видеть и слышать. В следующий момент Войн Смерти пришёл в себя. Увидел, что стоит на трупе поверженной лошади. У неё от удара дубиной было размозжена голова. Железная маска, защищавшая её от мечей, копей и стрел, от камней пращников, была совершенно смята. Тело Скиллы, отброшенное ударом обоих копыт скакуна, валялось тут же. Чудовище издавало хриплые, шипящие звуки, шевеля окровавленной, разбитой пастью с нелепо торчащими обломками зубов. Громоздкая дубина лежала чуть в стороне. Лапа Скиллы конвульсивно шарила по каменистым обломкам.
Подойдя почти вплотную к нему, Тэолл осторожно, налегая на меч, как на рычаг, сдвинул оружие врага на безопасное расстояние. Только затем ступил на грудь, приставив узорчатый блестящий клинок, украшенный картинами зарождающихся миров Тумариона, к роговым складкам.
– Ты этого хотел, - произнёс он тихо, погасив разгоравшийся огонь спеси. – Ты желал этого поединка, и ты его получил. Я хотел привлечь тебя к доброму делу – спасению невинной девушки. Тот кто не помогает в борьбе со злом есть главный злодей, - немного помолчав, он продолжил с печалью: - Скилла! Вот почему случился поединок. Ты лежишь сейчас на своей земле. Я же стою на твоём поверженном теле. Но я не чувствую радости, хотя и одолел врага в честном бою. Видит Светлый Разум Тумариона, что я не желал такой развязки…
– Убирайся, наконец… - проскрежетало обломками зубов поверженное чудовище. – Не желаю видеть тебя! Тем более, что ты – одолел меня в честном бою. Понятие чести для нас другое. Я не смогу вынести такого позора…
– Знаю, Скилла, всё знаю. Что понятие чести у вас – это быстрота и хитрость, что допускает зловредное коварство. Что нанесение ударов в темноте и со спину не считается для вас зазорным. О, нет! Я не оставлю тебя, истекающего кровью. Мой народ придерживается иного свода. Мы помогаем излечиться павшим, даже если он того не заслуживают. Даже если потом грозятся свести счёты с такими победителями.
С этими словами он достал из чрезсельдельной сумки на умерщвленном скакуне неприметную склянку. Распустив петли, расслабил на Скилле панцирь, вылив содержимое склянки на запёкшуюся кровью пасть. Жидкость зеленовато-серого цвета, образовав алое сияние, принялась восстанавливать разбитые кости, связки и сухожилии, восстанавливать вены и капилляры. В воздухе, пахнущем каменистой пылью и мёртвыми костями, возник лёгкий аромат болотной травы грейи, которую данки, по совету чародея Неймара, использовали в качестве лечебных снадобий.
– Утром твой Внутренний Огонь вернётся в твоё бренное тело, - поведал чудовищу Тэолл. – Лежи спокойно. Позволь мне однако дать тебе совет. Люби людей и все прочие создания, которых мановением мысли своей создал Вечный Вселенский Огонь. Если ненавидишь ты что-нибудь в этом мире, то ненавидишь ты не только ненавидимое, но и Великого, создавшего всё это. Понимаешь ли ты меня, Скилла?
– Да, понимаю, - прохрипело чудовище. – Однако совет твой неверен, Войн Смерти. Едва ли Создатель трудился семь дней и семь ночей над нашим миром, чтобы посеять в нём и благодатные, и не благодатные зёрна. Зёрна зла. Чтобы одни из своих созданий наделить злом, понизив их пред собой и пред всеми, другие же возвысить, изначально заключив их в ореол добра и славы Своей. Считаешь ли ты этот закон справедливым, Тэолл?