Профессор по вызову
Шрифт:
— Моя… — услышала я словно в ответ на собственные мысли, — вся моя… ты… вся… моя…
Рыча и уже не сдерживаясь, он набросился на меня, терзая и всасывая клитор, крепко фиксируя мои раздвинутые бедра руками. Так крепко, что если бы на самом деле делал мне больно, я уже не смогла бы его остановить…
И это ощущение собственной беспомощности и открытости перед ним, понимание полного контроля над собой сводило с ума похлеще самого языка. Всхлипывая, почти ничего не видя перед собой, я наощупь хватала его
И только на самом пике сладкой волны, когда уже невозможно было остановиться, поняла, что делаю это — прошу, умоляю его взять меня, кончить вместе со мной — там, внутри, куда его язык не мог бы дотянуться при всем желании…
В мгновение отстранившись и, закинув ноги к себе на плечи, Багинский схватил меня за обе ягодицы, растянул в стороны… и через секунду я уже получала то, что выпрашивала — его член во мне, на всю длину и полностью окрепший, будто и не изливался всего лишь минут двадцать назад.
Балансируя на краю оргазма, я уставилась в глаза моего мужчины, затуманенные страстью.
— Так? — облизнув губы, спросил он, не шевелясь во мне, напряженный, словно тетива лука.
Я осторожно сжала вокруг него мышцы, заставляя его резко втянуть ртом воздух.
— Да, только… не останавливайся… оххх… — он толкнулся, и уже я судорожно хватала ртом воздух, пытаясь достать его лицо через собственные колени.
— Не больно? — он снова замер, явно из последних сил.
Я захныкала от нетерпения — боже, какой он глупый…
— Нет… нет… — замотала головой, кусая губы. — Просто мне нужно… нужно сильнее… пожалуйста…
Рыкнув гортанно, он повернул голову и схватил одну из моих лодыжек зубами. Прикусил, оттянул членом далеко, почти до самого основания… и наконец взялся за дело всерьез — мощно и сильно ворвался в мое тело, шлепаясь о мои бедра своими, трахая меня так, как должен был еще вчера, так, как я мечтала, когда представляла себе потными, горячими ночами моего идеального, несуществующего профессора… Так, как никогда больше не позволю ему — тому, кто оказался подлецом.
Оргазм нагнал спустя всего пару минут такого блаженства. Всхлипывая, я пыталась отвернуться, чтобы он не увидел мое лицо — я ведь понятия не имела, как выгляжу, когда кончаю… Но он не позволил — крепко держал меня за подбородок, пристально всматриваясь, словно пытался увидеть в моем искаженном страстью лице что-то обычно скрытое. Даже глаза не дал закрыть — шипел каждый раз, когда мои зрачки уходили под веки, и ударялся в меня так, что встряхивал всё мое тело.
А потом, когда последние спазмы наслаждения улеглись, и я бессильно распласталась по постели, сбросил мои ноги с плеч и перевернул меня на живот.
— Хочу так… — выдохнул, целуя меня в шею. И подтянул меня за бедра к себе, вновь
Замычала только недовольно, когда он дотронулся мокрым пальцем до моего ануса и надавил на него — словно пытаясь прощупать мою сопротивляемость там.
Больше он не пытался, однако отчего-то это действие резко подогнало события. Перестав сдерживаться, Багинский еще несколько раз вломился в меня, тяжело дыша мне в спину, а потом замер и издал хриплый, вымученный стон, изливаясь так глубоко внутри, что на секунду мне показалось, что я снова чувствую вкус его спермы на языке.
Что? Я резко открыла в глаза. Внутри меня? Этот гаденыш только что кончил… внутри меня… без презерватива?! О, черт…
Глава 20
— О ччерт… — повторил за моими мыслями Багинский, как только немного продышался. — Прости… я почему-то забыл… что ты так и не надела мне презерватив…
Одним плавным движением он оставил мое тело и рухнул рядом на спину. Не переворачиваясь, я тоже распласталась по постели. Надо было что-то делать, принимать вертикальную позу, бежать в душ… Что там еще делают, чтобы забеременеть?
Но всё что хотелось — это лежать рядом с ним, чувствуя боком его теплое бедро. Желательно до утра.
— Ерунда, не парься… — краем глаза я увидела, как Багинский беззаботно махнул рукой, — так сразу не беременеют, с одного раза…
— Серьезно? — я издевательски фыркнула в простыню. — Расскажу это своей подруге, залетевшей в первую же ночь после свадьбы. У нее, кстати, тоже первый раз был…
Багинский хмыкнул.
— Это она тебе рассказала, что первый раз… Женщины очень любят сочинять про свои… «первые ночи»… — показав пальцами кавычки, он многозначительно замолчал.
Решив, что мне надоели все эти намеки, я резко села в кровати, надеясь заодно, что что-нибудь у меня внутри да вытечет от такой позы.
— Что ты имеешь в виду? — потребовала от него самым решительным голосом.
Но он снова отмахнулся.
— Да ладно… а то ты не понимаешь…
Мои брови поползли наверх.
— Не понимаю. То есть… понимаю, на что ты намекаешь… но как? Как ты себе это представляешь? И главное, зачем?
— Зачем? — закинув руку за спину, он сощурил на меня глаза. — Возможно, затем же, зачем ты делала вид, что умираешь от любви ко мне? Чтобы я чувствовал себя обязанным по отношению к тебе? А может, чтобы сесть ко мне на шею — вместе со своим гребанным… Шапошниковым!