Профессор Жупанский
Шрифт:
— Вот это мастер, хотя и не заслуженный, — снова не удержался Никифор, обращаясь к Ярине, когда танец закончился.
Вместо ответа девушка еще сильнее захлопала в ладоши.
На дворе уже стояла глухая ночь, когда Ярина Тарасевич вышла из клуба. Ночь ей показалась темной стеной, без единого огонька. Испугалась, даже возникла мысль вернуться в клуб, дождаться окончания концерта и пойти домой вместе со всеми. Заходить в сельсовет она уже не думала — такой страшной казалась ей темнота.
«Может, попросить Никифора, чтобы провел? —
Из темноты к ней кто-то приблизился.
— Яринка, вы домой?
Этот густой приятный голос напугал ее, кажется, сильнее, чем темнота. Вздрогнула и обрадовалась одновременно, вся затрепетала. К ней приблизился Крутяк. Неужели Остап Богданович увидел, что она выходит из клуба одна, и вышел тоже? А может, он ждал ее с каким-то другим намерением?
— Вы домой?
— Да, Остап Богданович, — ответила очень тихо девушка.
— Тогда я вас подвезу. Прошу!
Она оперлась на его протянутую руку, легко соскочила с крыльца.
— Поздно уже, а вы так далеко от дома, — промолвила сочувственно. А где-то в глубине души удивилась: почему это она сочувствует Крутяку? Совсем недавно смотрела на него как на врага, а ныне сочувствует, беспокоится о его жизни. Почему?
— Ничего, Яринка. Сейчас всего четверть десятого, а я в исполкоме задерживаюсь до двенадцати, иногда позже, — сдержанно засмеялся Крутяк. — Конечно, в наших краях осторожность нужна — и вам, и мне... Но волков бояться — в лес не ходить. Не правда ли?
— Возможно. А мне почему-то страшновато... А сегодня особенно страшно.
Машина мягко покачнулась, поплыла улицей села. Тарасевич наблюдала, как от света фар отступает, убегает темнота. Было приятно чувствовать плечо Остапа Богдановича, сидевшего рядом на заднем сиденье.
«Вот так бы ехать и ехать, куда глаза глядят, — думала она, — чтобы ничего не знать... Не встречаться больше с Гайдуком, Злогим... Подлые крысы! А как они умеют опутывать человека!»
Сжалась в комок, будто хотела стать маленькой, совсем незаметной.
— Вам, Яринка, кажется, здесь? — спросил Крутяк.
Ей действительно надо выходить. Выскочила из машины, поблагодарила председателя райисполкома. Остап Богданович в ответ пожал ей руку, как-то необычно улыбнулся, будто намеревался сказать что-то очень важное и не решился, передумал, только кивнул. Машина быстро помчалась вперед.
«Чего я боюсь? — подбадривала себя девушка. — Люди еще в клубе, а я боюсь».
Пересекла улицу, остановилась. Ей даже показалось, что погружается в еще большую темноту. Ни единого огонька поблизости не видно. Хотя бы скорее добежать до хаты. Но что это? От корявой старой вербы, что росла на изгибе улочки, отделилось темное пятно — темнее ночи.
— Это ты? — послышался тихий голос Гайдука.
Девушка замерла, ноги ее словно одеревенели, не двигались с места. А темное пятно приближалось.
—
Отчаянное «спасите» громким эхом прокатилось по селу, и там, за околицей, где начинался лес, будто кто-то передразнивал Тарасевич, повторил ее крик.
Залаяли надрывно собаки, заскрипели двери хат. Село будто всколыхнулось. Отовсюду бежали люди. Снова крикнуть, позвать на помощь не хватило сил. Тупая боль ползла от головы к ногам. Тело вдруг стало непослушным; Яринка почувствовала, что летит в пропасть.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Отчаянный крик Ярины Тарасевич услышали даже в клубе. Люди мгновенно притихли, начали расходиться.
Михаил Тихонович послал несколько вооруженных мужчин из колхозной охраны пройтись по улицам, узнать, в чем дело. К ним вскоре должны были присоединиться и комсомольцы во главе с Никифором. С ними решил пойти и Владимир.
Студенты по предложению Юры Засмаги, рядом с которым всегда был сдержанный и молчаливый тяжелоатлет Сергей Веселов, тоже вызвались помочь колхозной охране, но против этого неожиданно решительно запротестовал Пилипчук-младший.
— Это не так безопасно, возможно, в селе действует бандеровская шайка.
— Но ты ведь идешь?! — возмутился Юра.
— Я здесь знаю каждую тропинку, каждый кустик, каждый камешек, — ответил Владимир рассудительно. — Мне легче найти выход в случае столкновения. Потом учтите, ребята, что я был организатором группы по борьбе с бандитизмом и имею определенный опыт.
— И все же мы пойдем с тобой! — неторопливым басом подтвердил Юрино решение неразговорчивый Веселов.
— Тогда обратитесь за разрешением к Николаю Ивановичу, но я лично — категорически против!
Линчук, даже не дослушав Засмагу, решительно запретил студентам выходить из клуба, пока все не выяснится.
— А вы, Пилипчук, можете присоединиться к колхозной охране. Только будьте осторожны и в случае необходимости зовите на помощь.
Пилипчук-старший принес сыну автомат.
Галинка испугалась, увидев Владимира вооруженным. Ей показалось... Нет, она и сама не знала, почему это ей вдруг стало так страшно. Неужели беспокоится за Владимира? Тихо пока в селе. Крик больше не повторился. Охрана и хлопцы-добровольцы, разбившись на три группы, обошли почти все улочки, но ничего подозрительного не заметили.
— Может, кто-нибудь выкинул глупую шутку, — высказал догадку председатель колхоза.
— Скорее всего — кулацкая выходка, чтобы людей напугать, — возразила ему Лобанова. — Порядочный человек не станет так шутить. К тому же почти вся молодежь была в клубе.
На всякий случай Михаил Тихонович приказал усилить охрану и чаще наведываться в клуб, где остаются ночевать студенты.
— А девчат приглашаю к себе, — сказал он, немного наклонив голову, дескать, буду очень рад таким гостям.