Прогулки с бесом
Шрифт:
Спасибо царь-Голод: кто однажды с тобой познакомился - до конца дней не страдал отсутствием аппетита! Но, к делу: если ограничиться только одним восхвалением голода - можно "отбросить лапти": гимнами сыт не будешь, голод не реагирует на похвалы, ему требуется что-то съедобное, пусть и долго ношеный яловый солдатский сопог.
Думайте, думайте! Вот перед вами лежит законсервированная морозом коровья шкура, и она на что-то годна... На что? Понятно, из неё можно сделать подмётки для обуви, но не в бывшей монастырской келье...
И мать осенило: нарезала из шкуры полосок, каждую полоску вешала на палочку и держала над пламенем в плите, пока шерсть
Шерсть горела, полоска кожи, будто живая, охватывала собою палочку и превращалась в трубку. Вонь от горевшей шерсти расходилась по всему убогому жилищу. Затем опалённые пластинки кожи мать тщательно чистила, мыла, загружала в чугунок и варила до состояния, когда шкурки можно было потреблять и беззубому человеку: настолько они были мягкими.
О "чугунке": это предмет кухонной утвари определённой формы для варки "презренной" пищи. Название "чугунок" получил не за форму, а из-за материала, из которого его изготовляли: чугуна. Когда, много позже, такой формы посуду стали изготовлять из алюминия и называть "чугунком", то я внутренне дико запротестовал против вольности! Как можно мириться? В те годы чугунки любили и за материал, и за форму, и главное - за содержимое в нём! А тут появляется что-то непонятное и называет себя "чугунком"! Скажи, ты, легковесная посудина, у тебя есть история!? Нет!? Тогда чего ты лезешь в спасители народа от голода!? Чего высовываешься, самозванец несчастный!?
Что может содержать коровья шкура, какая в ней пищевая ценность? Никакой! Один желатин, сплошной желатин. Тогда я его и наелся "на всю оставшуюся жизнь".
Но у меня было преимущество перед четвёркой солдат с баржи: они ели обработанную шкуру, "загубленную" шкуру, а я - свежую. И я, и они - выжили!
Глава 84.
Гуляния по "оккупированному"
базару.
Ничего не знаю о тогдашних ценах на базаре, не знаю, во что ценился стакан самосаду. Кто-то из доживших, возможно, помнит "курс валют" в оккупацию, но найти человека того времени, добывавшего самосад на базаре - невозможно: курящие самосад столько не живут, а потому информатром о прошлом остаётся бес.
Неизвестно также, что можно было приобрести за стакан нечистой соли. Откуда и как к порабощённым попадала соль? Бесценный "хлористый натрий" любой степени очистки? Где и под чьим "игом" находились тогда соледобывающие места?
Поскольку отец, служа оккупантам, мог вполне "законно" передвигаться по оккупированной территории, то почему бы не воспользоваться таким преимуществом? С пользой для себя? Немцы не возражали, bite, торгуйте не в ущерб основному делу: "служению великой Германии"
Отец прибывал с составом грузов на конечную станцию, и в тех местах всё было так, как и в нашем граде: оккупированные "базарили" остатками материальных ценностей, оставшихся от прошлого. "Материальные ценности прошлого" есть у каждого из нас, и пока они есть - мы останемся бессмертными!
Торгуйте, не партизаньте! Торгуйте честно, не выставляйте собачатину и не делайте честные глаза:
– "Вот те крест - баранина"!
– и не продавайте покрашенный жёлтым красителем стеарин вместо говяжьего жира!
– Где брали краску при таком дефиците абсолютно на всё!?
– какой иноземный мозг, а немецкий - особенно - додумается втюривать соплеменникам
– отправляясь на базар оккупированного города брал бы кошку? Что делать кошке на базаре?
– Нужна кошка, необходима кошка на базаре - индикатор: только кошке Природой дана способность отличить мясо барашка от мяса злейшего извечного врага - собаки! Вот тебе Природой не дано отличить собачатину от баранины, но если и будешь знать - применишь страшное насилии к себе и слопаешь "друга человеку". А кошка, какой бы она не была голодной - решительным образом запротестует и с шипением шарахнется от плоти врага!
Мерником "сыпучих тел" тех времён служил гранёный стакан с толстыми, прочными и несокрушимыми стенками. В сфере торговли существовали два стакана советского изготовления: тонкостенные стаканы и стаканы с толстыми стенками. По внешним размерам они были одинаковые, но внутренние объёмы у них, естественно, были разные. Торгующие граждане отмеряли сыпучие товары стаканами с толстыми стенками: цена за стакан товара была равна, как и в тонкостенном стакане, а количество отпускаемого товара была меньшей. Как скоро "торгующие в храме" становились богатыми от таких способов обмана "своего брата россиянина" - этого ни я, ни бес не знаем.
Не открыта тайна появления толстостенных стаканов в торговле сыпучими товарами, но бес высказал такое предположение:
– Первое: стаканы с толстыми стенками прочнее. Второе: в такой стакан меньше входило водки, и таким образом государство, как бы уменьшало приём алкоголя во внутрь...
– Заблуждалось государство: я-то выпитые стаканЫ не считаю, мне "кондиция" нужна... Веришь в прошлые добрые намерения "советского государства"? А из каких выручек "буджет" состоял? Не из "пьяных" ли? Бес, я тебя отказываюсь понимать!
В "мелочной" торговле во все времена ценились толстостенные стаканы, и те, кто отмеряли продукцию тонкостенными стаканами - презирались "толстостенными". Нынешняя любовь уличных торговок семечками к толстостенным стаканам идёт с оккупационных дней.
Из биохимии известно: в семенах подсолнечника после года хранения вырабатывается растительный яд с названием "афлоротоксин", но и тут торгующие старухи нашли выход: подавить горечь порченого ядом товара поджариванием. Разрушается растительный яд от поджаривания, или набирает силу от термической обработки и становится злее - "торгующие в храме" не знают... Вот и сидят старые женщины с отравленным товаром в оживлённых местах, и такое их занятие считается безобидным. По каким причинам торгуют ядовитыми семечками? Два ответа:
а) - Проживи-ка на пенсию - и называется сумма,
б) от большой, необъяснимой, неистребимой любви к процессу торговли.
– Бабка, так у тебя стакан фальшивый, хитрый! "Толстый", в него меньше входит! Поди, ещё с оккупации сохранила!?
– Боже сохрани, деточка, стакан нормальный!
– меня хлебом не корми, но дай кого-нибудь обмануть! Играем по установленным с древних времён правилам:
а) "не обманешь - не продашь"
б) "хоть щетинка - но моя"!
Знаю, что её мера для семечек - жульническая, и она об этом лучше меня знает, а в итоге мы "верим взаимно" и ничего с собой поделать не можем: игра у нас такая. Русские мы люди! И сколько ещё будем торговать гнилыми, с афлоротоксином, семечками - никто сказать не может, но пока торгуем - непобедимы! Об этом знаем наверное и всякие европы нам не указ!