Прогулки с бесом
Шрифт:
Но - по порядку. Наша пара, бес и я, уверена: при отправки из Фатерланда посылка прошла проверку на предмет "вложения опасных веществ и предметов", и в тщательности проверки ни у беса, ни у меня сомнений нет: это ведь немцы. Спички - предмет нужный, необходимый в повседневности, удобный, как без них, но многие в то время пользовались зажигалками.
– Спички по ценности равнялись золоту при совершении меновых операций среди захваченного, но не покорённого населения. что можно было добыть ценного за спички у оккупированных советских граждан? Всё и ничего: на тот момент вы представляли
– Спички можно было продать за оккупационные марки, а на марки приобрести что-то иное, нужное. Вечный закон "товар - деньги - товар" война не отменяла и не отменит.
Получив дефицитный товар, родитель отправился в сельскую местность совершать сделки. Счастлив, что обхожусь без открытий: в войну сельский житель, в сравнении с горожанином, жил "не гневи бога", или "грех жаловаться"
Перед войной картина выглядела иначе: город "процветал", а "советское крестьянство" перебивалось с хлеба на квас. По меркам народов Европы подобное "процветание" таковым не было по причине разных стандартов.
– Европейские стандарты отличались от советских мерок и всегда в "худшую сторону" - ехидничал бес.
– Война бедностью поменяла местами город и деревню, прокормом город зависел от села.
– Естественно: город-то асфальтирован, а на асфальте ничего не растёт, асфальт потребляет. В "прекрасные времена расцвета социализма" жители окрестных областей ездили в столицу за продуктами, отчего и разорились до состояния с названием "дефолт"?
– Как понимать?
– Просто: у соседних областей съестное забирали в столицу, а вам оставляли возможность мотаться в "любимую" на всех видах транспорта, рыскать в стольном граде с высунутым языком и с диким желанием урвать "крохи с барского стола". Только вы могли придумать такую "схему". Сколько было потрачено средств и сил, чтобы свезти в столицу произведённый продукт, а потом из столицы развезти по личным углам?
Трудно возразить бесу: ведь истину излагает, скотина! За съедобной истиной и гонялись оккупированные горожане по сёлам и деревням, несли в село на мену всё, что можно было сменять, любой "ширпотреб".
А имелось у горожан с каждым днём оккупации всё меньше и меньше. Старый ширпотреб уходил, а нового не производилось. Поэтому в те времена процветали портнихи, сапожники и другие мастера нужных в повседневном быту, предметов. "Коробейники", вроде отца, доставляли товары потребителю.
– ...и этот факт - сильный аргумент тому, что "челночный" промысел зародился в ваших краях во времена оккупации. "Не было бы счастья - да несчастье помогло". Опять польза!
Оккупационных "коробейников", как отец, ныне в отечестве нашем многие миллионы. И добывают хлеб насущный древним купеческим способом: "купил здесь - продал там". Нынешним коробейником, в отличие от менял военного времени живётся проще: нет вам страха и угроз неизвестно откуда, нет и ни какой-либо другой опасности.
Набрав "дефициту", нужного селу, отец отправился в "поход". Стояла зима, перемещался батюшка от села к селу, и сколько длился "вояж" - об этом семейные хроники ничего не говорят.
Но в одно прекрасное солнечное утро, на сельской дороге традиционным
Откуда свались, аспиды!?
– отец не переживал за встречу с полевыми жандармами: перемещаться без страха и опасений позволял документ за подписями оккупационного начальства.
Но "аусвайса" оказалось недостаточно и батюшку отправили в город под охраной: коммерция - коммерцией, но вас, уважаемый "коммивояжёр" задержали в прифронтовой полосе!
– Бес, крепко жалею, что мало расспрашивал отца о житии в оккупацию, так что, дружище, надежда на тебя. Но один издевательский вопрос отцу помню: "не переходил ли в пылу меновых операций линию фронта"? Разыщи душу родителя в своих Сферах, войди в общение и спроси об этом? Тебе проще сделать.
– Хорошо, выполню просьбу. Родитель, по причине слабых познаний военной обстановки мог и не знать, что шутя переходит линию фронта...
– Не загибаем?
– Нет, нормально... Третья причина пренебрежение языком захватчиков. Человек знал древний греческий богослужебный язык и считал, что его достаточно для ограждения от житейских бурь, а знай на бытовом уровне язык новых хозяев, то в "Аусвайсен" вычитал: "обладатель пропуска может свободно перемещаться по территории железнодорожного узла в любое время суток, но не в прифронтовой полосе"!
– Именно! На сегодня выяснено: ""криминал не имеет границ", , то есть, когда пахнет деньгой "чёрный белому брат и сва"
Меновая торговля не признавала никаких полос, даже и "прифронтовых"
Ладненько, едем дальше: доставили батюшку в город и без промедлений в городское управление Гестапо.
Ужасная организация размещалась в единственно красивом, уцелевшем от налётов Люфтваффе, старом, до переворотной постройки, здании "дворянского собрания" С просторным подвалом под всем зданием. Гестапо без подвалов не Гестапо.
Здание бывшего Гестапо и до сего дня украшает город. Неправильно сказано "здание бывшего Гестапо": дом сооружался в старину без учёта, что в нём когда-то разместится карательная организация оккупантов. Здание красивое, редкое настолько, что ныне предприимчивые люди делают открытки с видом древней красоты и получают "навар".
Открытки "хитрые" и сделаны так, что соседи старинного здания ни единым углом не попадают в кадр. "Красота без "навара - не красота"!
Многие здания старой постройки в городе имели нижний, цокольный этаж. Проще - полуподвал. Как правило, окна в таких полуподвалах делались на уровне тротуара, и в такой подвал под зданием, но с окнами на улицу, и определили родителя.
Была и другая часть подвала, с окнами во внутренний двор, но отцу повезло, если пребывание в подвале под зданием, где разместилась ужасная организация оккупантов, засчитать "везением".
Одного везения не бывает, везения холят парой: отца посадили в подвал с окнами на улицу и без стекол в рамах.
Или небольшие подвальные рамы лишились стёкол во времена переворота в семнадцатом году, или их вынесла немецкая бомба взрывной волной, или подвальные "глазницы" лишились стёкол по каким-то иным причинам мы не знаем.