Прогулки с бесом
Шрифт:
"Катастрофа" тогда таковой признаётся, когда происходит в малых масштабах и в одном месте, а если она повсеместная - это уже не катастрофа, а "норма жизни". Всё едино, как один день без еды во время голода. Если бы познакомили вас с "реабилитацией" шесть десятков лет назад, так, чего доброго, приняли бы её за новый "тридцать седьмой" с последующими годами! И куда бы заехали? Вы такие, дай вам палец - оттяпаете руку!
– С нами не нянчились, о каких "реабилитациях" речь вести!?
– Но вы не хуже нынешних, реабилитированных. "Нейтрализация
– на ходу придумывал бес.
– Чем в итоге заканчивается процесс "лечения"? Память страдальцев очищают от ужасных картин прошлого и она становится чистой, "как листок из тетради"? Исчезает пережитое и нет оснований получить порцию жалости со стороны? От кого угодно - но подайте её!
– Как собираешься распорядиться чужой жалостью? На что сгодится чужая жалость?
– Как это "на что сгодится"!? Упиваться буду! Чужая жалость - слаще мёда! Бес, а не понимаешь преимущества "обиженных"! На обидах государства держатся! Нужно гладить "контуженных" по головке, нужно!
Если бы пригласили консультировать сцены фильмов о прошлой войне, то, вплоть до изгнания из консультантов, до хрипоты и скандалов с создателями "шедевров", выражаясь на "арго", не позволил бы "туфте" пролезть "на большой экран". Не все военные сцены смог редактировать, но сцену расстрела - с гарантией.
Сегодня, когда показывают документальные кадры прошлых расстрелов "изменников родины, предателей, трусов, паникёров, мародёров и прочих "вражеских элементов", то готов согласиться только по единому пункту: да, всё верно в кадрах, не врут: они документальные!
– Не особо-то "пылай восторгом" в ваших "документальных" кадрах и дубли бывали..
– И сцены расстрелов дублировали?
– Что-то иное - да, дублировали, но расстрелы всегда шли в "живую".
У всех убиваемых ноги подламываются. В коленях. Кроме случая, когда сила порохового заряда патрона отбрасывает убиваемого в яму, им и вырытую. Хороша в сбрасывании винтовка системы инженера Мосина образца 186.../30 года: она способна сбросить в яму вчерашнего "товарища" без подламывания колен... Оно и понятно: "преданные делу революции товарищи" при жизни имели "твёрдые" колени, и в момент встречи с вечностью не оставалось времени на замену твёрдости коленных суставов...
О иных орудиях, помимо винтовки Мосина, ничего хорошего сказать не можем.
– Самое весёлое в художественной литературе о войне - это места, где о герое писано так: "он стал медленно оседать..." - далее следует подробное описание "оседания" героя.
– Как иначе было выразить "физическую и духовную" силы героя? Писать о герое: "он свалился, как мешок с картошкой"? Кто и когда так писал о героях!?
Описание говорит об одном: "оседающий" герой тяжело ранен, но не убит. Убитый не оседает, а всегда падает, и тот стрелок, что выпустил пулю казнимому - говно стрелок, "мазила"!
– Слышь, компаньон, живёт литературный штамп "шальная пуля". Вот бы узнать: у килеров-снайперв "шальные" пули бывают?
Колени убиваемых, как героев, так и у противоположности, складываются одинаково.
Не получается заблокировать ужасную информацию в памяти, никому не посилам стереть картины войны и остаётся одно: принять их, примириться и жить с ними. Рекомендация не специалиста:
– Посмотри на них под иным углом зрения и без обращения к "психам"
– То есть, к психиатрам?
– К ним, дорогим. С участием "психов"" "реабилитация" пойдёт быстрее и с лучшим "терапевтическим эффектом"...
– ... но дороже...
Нужно очистить оперативную память от прошлого? Бывает, появляется желание очиститься, но через какое-то время желание стать "чистым" уходит и "всё возвращается на круги своя".
– Пахнет кандидатской по психиатрии, не меньше.
Изложенное выше принадлежит квартиранту, эдакая лёгкая фантастика без уточнения "научная". Все бесовские фантазии антинаучны
После экзекуции со смертельным исходом в монастыре пошли разговоры без выхода за стены обители, и введи враги расстрелы за длинные языки, как во времена савецкой власти - три четверти женского населения монастыря не увидели конца войны:
– Он пленным танкистом был!
– Какой танкист!? Партизаном! - откуда всё и всегда знаете, мать вашу!?
– Дык "земля слухом полнится"...
– Точно! А заодно и вашими, всёзнающими телами!
– Знаешь, как расстрелянный попал к врагам?
– Знаю. Я ведь бес. Попал "шутя", "играючи", "ненавязчиво", "походя", "между делом", стараниями вашего вечного "просто так". В монастыре его взяли? Там. Где расстреляли? Там же! Что из этого следует? Помнишь лицо расстрелянного?
– Не очень, но могу сказать, оно было безразличным. Думаю, убитый не совсем здоров психически. Если так - какую опасность германской армии представлял больной человек? Никакой, и всё же свинопасы с винтовками убили его! Разве здоровый, нормальный человек ходил открыто в форме танкиста советской армии по занятому врагами городу? В заметной, выделяющейся одежде?
– Знаешь, кто выда?
– Знаю. Предлагаю три версии, а какая подходящая - ту и оставим "истинной".
– Давай.
– Первая: мужчину могли не поделить монастырские женщины, а что может наделать отверженная и разгневанная баба говорить нет нужды.
Вторая и сомнительная: "вёл активную агитацию против захватчиков и призывал на борьбу с ними. Основательно надоел лозунгами и его выдали врагам. Выдали неумышленно, длинными языками "а у нас дядя танкист живёт...". Третий вариант: мог провалиться и без помощи "своих".