Прогулки с бесом

Сокольников Лев Валентинович

"Отец", "учитель", "друг", "брат" и "вождь" савецкого народа порченый от младости семинарией, ничего иного, как только из России подобие монастыря с вариациями, не мог.

Почти в центре монастыря стояло здание общей трапезной. Трапезные помещения русских монастырей сооружались по плану: нижний, цокольный этаж служил кухней, в верхнем помещении монашествующие укрепляли плоть презренной пищей. "Советская власть", что было от неё ждать, из бывшей трапезной сделала "очаг культуры" типа "клуб".

В первую оккупационную зиму, наслаждаясь редкими "выходами в свет", доходил до бывшей трапезной и устранял пробелы в знаниях по устройству монастыря.

В

одну из таких прогулок комбинация из моих ног и валенок сестры, занесли в помещение монашеской трапезной и бывшего клуба в одном помещении. Там увидел мебель странной формы, чем-то похожую на стол, но на трёх, красивой формы "ногах" с колёсиком на каждой. Что это был "рояль" и что он мог рождать звуки в "чреве" - в первую встречу с божественным инструментом не догадывался.

На то время в монастыре пребывало небольшое количество немцев, и они парами ходили "на часах". Зачем? Ведь монастырь из каждой кельи излучал мир и лояльность, никто из обитателей не представлял для пришельцев угрозы и на вопрос, "какого лешего вы ходите с винтовками и мёрзнете"!?
– ответа для насельников монастыря не существовало.

У старших мальчишек появилась "игра": стоило часовым удалиться от трапезной-клуба в другую часть монастыря, как орава ребятни мигом забегала в помещение, открывали крышку рояля и колотили по клавишам инструмента! Истошные звуки терзаемого инструмента разлетались в морозном воздухе по монастырю, часовые возвращались без спешки, а "музыканты" давали дёру! Всё это походило на игру в "догонялки". Иногда "артистов" ловили потому, что часовые были военные люди и поймать глупых, хулиганистых монастырских шкетов было для них пустяковым делом. Но, повторяю: в монастыре были не совсем нормальные, хрестоматийные немецкие солдаты, а посему наказаний никому не учиняли. Если в послевоенной советской литературе подобный эпизод писатель закончил бы смертью пойманного "советского мальчика", то не литературный мальчик, как максимум, получал затрещину не сильнее той, какую закатил бы любой из нас за издевательство над инструментом и слухом. Не стреляли оккупанты в монастыре по "советским пионерам", и от "советских ребят" не было обид на врагов:

– "Немчура проклятая играть не даёт"!

Пришла весна и за ней, без заметного перехода, пожаловало лето.

Ах, лето! Если сегодня известная и состоятельная певица поминает чудесное время года словами "Ах, лето!" - семилетний босой и полураздетый малый не знал слов выражения восторга и наслаждался чудесным временем Среднерусской полосы России молча. На теле минимум одежды, на ногах прочная кожа в цыпках, настолько прочная, что её ничто не брало... кроме собственной мочи: моча хорошо лечила ципки.

– "Уринотерапия" родилась в бывшем женском монастыре по логике: "моча удаляет ципки - противно воняющая жижа цвета пива обязана лечить и другие внутренние органы"

– Нечего намёки делать! Далее полива ног мочой не ушёл, не поверил в лечебные свойства отбросов организма и не употреблял "пиво" варки собственным мочевым пузырём.

Как-то совершая утренний обход монастыря, перед фасадом трапезной-клубом, увидел небольшую полоску вскопанной земли. На то время немцы пустили бывшую трапезную по прямому назначению: сделали в ней столовую. Полоска вскопанной земли, огороженная символическими, несерьёзными, но аккуратными колышками не выше моих коленок и с натянутой голой проволокой. Простой проволокой, без колючек. Несерьёзное ограждение, шутейное! Сегодня сказал о тогдашнем немецком ограждении, что оно было "издевательским".

Каждое

утро следующих дней ходил к трапезной и смотрел на "советскую землю" за оградкой из "немецкой" проволоки.

Через какое-то время за проволочным ограждением из земли вылезло что-то зелёное, и совсем скоро появились цветы. Простенькие, яркие "немецкие" цветы на советской земле"! И много-много!

– Вспоминаю немецкие цветы - и хочется петь!

– Что хотел бы исполнить в честь вражеских цветов? Гимн, оду?

– Нет, не вражеским цветам хочется петь, цветы не бывают "вражескими" или "дружественными". Цветы - всего лишь цветы, не более. Хочу воспеть гимн женщинам страстно любящим представителей растительного мира с названием "цветы"! Только женщинам дана любовь к цветам, только они могут холить, лелеять и душой переживать за каждый стебелёк! И верх женской любви к цветам - слышать их! А я, как проклятый, только и могу отличить гладиолус от тюльпана! Всё прочее из цветочного мира для меня - "темный лес"!

Но, получивший объяснение от беса, знаю: девяносто девять процентов женщин не подозревают о том, что:

– "Веник из цветов" - всего лишь способ усыпить твою бдительность, милая! Как ты рассуждаешь? "Цветы подарил - помнит обо мне! А если помнит - то и любит"!
– святая простота: девяносто девять процентов мужчин дарят цветы не из любви к тебе, а потому, что это "так договорились оказывать внимание женщинам".

– Дарением цветов занимаются бедные, малоимущие мужчины, но те, кто богат - "втирают очки" иными предметами: мехами, техникой на колёсах и золотыми побрякушками: звон золота мешает думать о моих проделках...

– Сударыня, вы любите цветы?

– Очень!

– Тогда почему их режете? Как можно любимых резать?
– понять мою "дурацкую" логику женщине не дано:

– Хм! Идиот!

– Разделяю мнение об идиотизме, поэтому далее любования цветами не иду. Дивлюсь красоте цветочной, но чтобы резать, или каким-то иным способом лишать цветы жизни - не могу, руки не поднимается убивать красоту. В отличие от вас, женщин: только вы, милые и добрые наши, нарезав пук неземной красоты, продолжаете убитых называть "живыми". Получается, что при такой "большой" любви к цветам выше "цветочных убийц" вы не поднимаетесь!
– ах, как много нажил врагов такими заявлениями!

– Не совсем "врагов", но репутация человека, у которого "не все дома" закрепится надёжно. Женщина не согласится с тем, что срезанные и поставленные в вазу розы напоминают человека на аппарате "искусственная почка".

– Гемодиализ?

– Да, он самый. И если цветы "живые" - чего в пыль бросаете, что покойнику "живые" цветы? Театр устраиваете, врёте? Хреновые актёришки, любители, никакие

– Живые цветы в пыль перед гробами надежда удивить покойника: "во мы как тебя любили"!

– Ну и сравнения у вас!
– понимает, что в рассуждениях о "прекрасном и мёртвом" что-то есть, но что понять не может, а потому резко отвергает.

"Цветы и покойники" оттолкнули женщин и закрепили мнение "у человека не совсем того..." Мужчины, равнодушные к театру с покойниками и цветами, молча согласятся, промолчат: зачем возражать женщинам? Нравится рурочкам цветы бросать - пусть их... Жене не подарил ни одного букета "живых" цветов, и такое отношение к стандарту дарения цветов часто служило поводом упрёка:

– За тридцать пять лет совместной жизни не подарить жене ни единого букета, а чего мне стоило выдержать твои заскоки одному богу известно!