Проклятье или ничейная земля

Лаас Татьяна

Нерисы Орвуд: Анна, Аполлинария и Арабелла — вернулись домой вместе с немногочисленной прислугой. Вернулся домой и нер Орвуд, изображавший полное неведение. Имена любовниц он выдавать отказался — еще и попытался выставить из дома Викторию. Ничего, Брок докапистый, этот найдет всех. Брендон перед отъездом обещал, что он что-нибудь придумает для нера Орвуда, но это же потом, а сейчас сестрам Орвуд день за днем жить под одной крышей с собственным убийцей, с тем, кто их не пожалел и обрек на мучительную смерть. В голову ничего путного не приходило, если только

уговорить нериссу Анну подать на эмансипацию. Только захочет ли она становиться взрослой и нести ответственность за своих сестер? Поль всего четырнадцать, а Бель только-только исполнилось одиннадцать. Самой Анне в этом году исполнится семнадцать.

Услужливый Джон загодя распахнул дверь в дом, сиявший в начинающихся сумерках как детская игрушка. Дом манил теплом, светом, обещанием отдыха. А еще из дома явственно несло слезами. Вик, которая после трудного дня еле держалась на ногах, спешно понеслась в холл, тут же опускаясь на колени и обнимая выбежавшую ей навстречу заплаканную Полли. Вик не выдержала и взяла девочку на руки, ничего не понимая из её спутанных пояснений, прерываемых плачем. Пришлось вмешиваться Альку, как настоящему мужчине:

— Лиска сбёгла. Мы пошли её кормить, а в её коробке пусто. Убегла, как пить дать.

Ноа, которая крепилась и не рыдала, в отличие от Полли, тоже решила расплакаться. Она старательно шмыгала носом, морщилась, фыркала, но слезы не появлялись. Уставший Эван сам подхватил её на руки и принялся вслед за Вик утешать:

— Лиса вернулась в свой домик.

Одли хмыкнул и подтвердил:

— Лиска дикое животное. Ей в лесу хорошо.

Ноа быстро забыла про слезы и возмутилась, глядя на Одли — тот даже поежился под её взглядом:

— У нас ей тоже было хорошо.

Полли, обнимая Вик за шею своими слабыми руками, прошептала ей в ухо, которое тут же стало мокрым:

— Ей точно там будет хорошо?

— Точно-точно, — старательно честно сказала Вик.

Альк, стоявший в холле в стороне и демонстративно прошептавший куда-то в бок: «Плаксы!» — сам то и дело хлюпал носом. За эти дни дети привыкли заботиться о лисе из Танцующего леса, и её побег был для них неожиданностью. Брок посмотрел на мальчишку и взял его на руки:

— Ничего, парни тоже плачут, Альк. Поверь. Особенно, когда сбегают коварные лисы.

Альк громко швыркнул носом:

— Я не плакса. Вот возьму и навещу её сам в лесу!

Ноа тут же показала ему язык, чтобы не задавался — его идея ей пришлась по вкусу:

— Мы же навестим её дома? Да, папа?

Вик, поднимаясь по ступенькам на третий этаж, вздрогнула, не представляя как везти детей в возможно опасный лес. Брендон обещал его сегодня посмотреть, но… Мало ли. Брок и Одли тоже как-то напряглись. Видимо, их не прельщали возможные поиски лисы в лесу.

Эван нахмурился и осторожно предложил:

— Мы постараемся ей нанести визит в выходные, но не обещаю, что она нас будет ждать — мы же её не сможем предупредить.

Альку и этого было достаточно. С криком: «Ура!» — он сверзнулся с рук Брока и понесся по лестнице первым —

у него была своя детская, и он предпочитал сам принимать ванну, а не как мелюзга. «Мелюзга» предпочла доехать до ванной на руках родителей. Одли и Брок пошли в свои комнаты. Одли при этом бурчал, что пора бы ему и честь знать — вернуться к себе домой. Брок лишь напомнил: «Если разрешит Николас!».

— Надо было ехать в порт со всеми, — не сдержался Одли. — Всех надышавшихся дымом уже завтра выписывают, один я все еще больной. Вот угораздило же завести мозги в голове!

Вик, расслышавшая последнюю фразу Одли, тихо рассмеялась. Полли заглянула ей в лицо и тоже улыбнулась, несмотря на еще невысохшие слезы.

— Все будет хорошо, Полли, — спуская девочку с рук в детской, сказала Вик. Она её поцеловала в лоб: — давай-ка беги в ванную: пора купаться и спать.

Ноа с визгом понеслась первой — Полли отстала от неё. Горничная уже приготовила ванну — осталось только взбить пену. Эван достал из кармана брюк перочинный нож и, взяв из ящика с игрушками резиновую уточку, принялся что-то на ней вырезать. Вик подошла ближе, рассматривая незнакомую руну.

— Шшш! — прошептал Эван, прислушиваясь к доносившемуся из ванной гомону. — Это сюрприз.

Вик нахмурилась, когда он проткнул себе подушечку на указательном пальце и капнул кровь на руну. Он шепотом признался:

— Брендон сегодня подсказал. Он обещал, что уточка точно будет плавать.

Вик не сдержалась, укоризненно качая головой:

— Даже думать боюсь, для чего он вообще придумывал это.

Эван улыбнулся, закатывая рукава уже несвежей рубашки:

— Думаешь, черные-черные колдуны не были детьми? Полагаю, Брендон все же когда-то был ребенком… — Он направился в ванную, в дверях оборачиваясь к Вик: — иди, переодевайся, готовься ко сну — я их сам уложу. Ты устала сегодня — тебе надо отдыхать.

Она еле слышно призналась ему, не спеша уходить:

— Я сегодня весь вечер думаю: а на что бы я пошла ради девочек? Может, я такая же как нера Орвуд…

Эван крайне серьезно сказал:

— Одно я знаю точно — закон бы ты не нарушила.

Вик вздохнула: она так и не призналась ему, что, расследуя дело нериссы Бин, дважды пошла на воровство. Иногда закон так легко нарушить, особенно прикрываясь благими намерениями, как делала это нера Орвуд.

Эван, скомандовав девочкам взбивать пену и отпускать уточку плавать, подошел к неуверенной Вик и поцеловал её в висок, прижимая к себе:

— Солнышко, не переживай — ты не такая, как Орвуд. Совсем. Ты бы пожертвовала собой, а не откупалась чужими жизнями. Я это точно знаю.

Он снова поцеловал её в уголок рта, щетина, отросшая за день, сильно кололась, но это было неважно. Важно, что он был рядом, пусть и пропыленный, уставший, обросший, зато верящий в неё.

Вик поцеловала его в ответ и прошептала:

— А еще я боюсь подумать о том, каково девочкам Орвуд быть под одной крышей с собственным убийцей. Им же еще годы и годы жить с отцом и полностью зависеть от него.