Проклятие Неферет

Каст Филис Кристина

Нет. Это было просто фантастическим предположением. Я была немного не здорова, вероятно из-за моих измотанных нервов. Давление ожидания, сокрытия и удивления не могло хорошо сказаться на моем здоровье.

Мэри возвратилась со своим чаем, и я залпом выпила его, позволяя ему согреть и успокоить меня. В тот момент время пролетало быстро. Казалось, что я только что открыла глаза, когда Мэри уговаривала меня одеть мое зеленое шелковое платье.

Я помню, как сидела перед маленьким зеркалом и наблюдала, как Мэри украшает мои волосы. Я была загипнотизирована долгим расчесыванием щеткой, и когда она начала собирать мои волосы в продуманную причёску,

я остановила ее.

– Нет, - сказала я. — - Просто убери волосы назад. Завяжи их одной из бархатных лент матери, но оставь их свободными.

– Но, голубка, это — прическа ребенка, которая совершенно не пригодна для знатной Леди.

– Я не знатная Леди. Мне шестнадцать лет. Я не жена, или мать. В данном случае, я хотела бы выглядеть на свой возраст.

– Хорошо, мисс Вейлор,-ответила она с уважением.

Когда она закончила мою простую прическу, я встала перед зеркалом.

Независимо от того, что произошло позже вечером, я всегда буду помнить, Мэри, и грусть, которая наполнила ее лицо, когда она стояла позади меня, и мы обе смотрели на мое отражение. Изумрудное шелковое платье соответствовало мне, как будто его шили для меня. Оно было совершенно без всяких украшений, ничего, кроме выпуклости моей груди и изгиба моего тела. Почти ни один участок моей обнаженной кожи не был показан — лиф был скромен, рукава три четверти — но простота платья усилила пышность моей фигуры. Единственное реальное прикрытие, которое я имела, были мои волосы, хотя они ещё больше дополняли мой образ.

– Ты прекрасно выглядишь, голубка, - тихо сказала Мери, и ее губы сложились в тонкую линию, когда она изучала меня.

Лихорадка от виски вспыхнула на моем лице. Мое дыхание было поверхностным, и оно грохотало в моей груди.

– Прекрасно, — повторила я мечтательно.
– Я бы использовала не это слово.

Дверь в мою спальню открылась, и отец, держа квадратную бархатную шкатулку с драгоценностями, вошел в комнату. Он резко остановился и вместе с нами посмотрел на мое отражение.

– Оставь нас, Мэри, - скомандовал он.

Прежде, чем она смогла двинуться, я схватила ее за запястье.

– Мэри не может уйти, отец. Она ещё не закончила с моим платьем.

– Ну, тогда ладно.
– Он шагнул ко мне.
– Отодвинься в сторонку, -сказал он, отталкивая Мэри в сторону и вставая позади меня.

Когда он смотрел на моё отражение, его глаза горели. Мне пришлось приложить усилия для того, чтобы удержать свою руку, от попытки инстинктивно прикрыться.

– Ты как будто изображение на картинке, моя дорогая.
– Его грубый голос заставил волосы на моих руках встать дыбом.
– Ты знаешь, я так мало видел тебя на прошлой неделе, и почти забыл, насколько ты красива.

– Я не очень хорошо себя чувствовала, отец, - сказала я.

– Ты очень хорошо выглядишь! Твой цвет платья такой величественный, и это заставляет меня полагать, что ты с нетерпением ждала сегодняшнего вечера.

– Ничто не смогло бы заставить меня отсутствовать этим вечером, - сказала я прохладно и правдиво.

Он усмехнулся.

– Ну, моя дорогая, у меня есть кое-что для тебя. Я знаю, что ты будешь носить их так же величественно, как и твоя мать.
– Он открыл квадратную бархатную коробочку и показал тройной ряд изящного жемчуга матери. Взяв ожерелье из коробки, которую он небрежно выкинул, он закрепил его вокруг моей шеи, застегивая толстый, изумрудный зажим и затем, горячими руками, он приподнял мои волосы так, чтобы жемчуг красиво

расположился на моей груди.

Моя рука поднялась и дотронулась до него. Жемчужины вдруг показались очень холодными в сравнении с жаром моей кожи.

– Теперь это ожерелье принадлежит тебе так же, как раньше принадлежало твоей матери.
– Отец положил руки на мои плечи.

Наши взгляды встретились в зеркале. Я пыталась скрыть своё отвращение, но когда он просто стоял там и смотрел, я закашлялась. Прикрывая свой рот ладонью, я отступила от него и поспешила к своему шкафу, где смогла подавить кашель кружевным носовым платком и большим глотком чая Мэри.

– Ты действительно больна?
– спросил он, выглядя скорее сердитым, чем обеспокоенным.

– Нет, - заверила я его.
– Просто в горле першит, и я немного нервничаю, отец, ведь сегодня важный вечер.

– Ну, тогда, заканчивай одеваться и присоединяйся ко мне внизу. Карета уже здесь. Открытие Колумбовской выставки не будет ждать нас!
– Хихикая над своей шуткой, он покинул мою комнату, хлопнув дверью.

– Мэри, помогите мне обуться, - сказала я и закашляла снова.

– Эмили, вы действительно не очень хорошо выглядите. Возможно, вам следует остаться дома, -сказала она и наклонилась, чтобы застегнуть пряжку на моих красивых кожаных туфлях.

– Как и всю мою жизнь, я знаю, что у меня не очень большой выбор. Я должна идти, Мэри. Мне же будет хуже, если я останусь.

Больше она ничего не сказала, но ее жалостливого выражения было более чем достаточно.

Я была благодарна, что поездка была недолгой, несмотря на то, что дороги были забиты людьми. Даже отец озирался, выглядывая из окна.

– Боже мой! Весь мир находится в Чикаго!
– воскликнул он.

Я была рада, что он был слишком занят для того, чтобы смотреть на меня, и слишком занят, чтобы заметить, как я приложила свой кружевной платок к губам, пытаясь подавить кашель.

Хотя я и была больной и нервной, я никогда не забуду эту Колумбовскую выставку. Это было, действительно, красиво, белый город [3] сиял как жемчуг моей матери. В благоговении, я держала отца под руку и позволила ему подвести меня к группе официальных лиц, которые ждали нас у входа.

– Бернэм! Молодец, хорошо преуспели!
– проревел отец, когда мы присоединились к ним.
– Райерсон, Аер, Филд! Посмотрите на толпу. Я знал, что они все сделают хорошо, и, видит бог, я был прав.
– Он был очень счастлив, и, высвободив свою руку, поспешил присоединиться к остальным мужчинам.

3

Из-за белого цвета павильонов газеты окрестили выставку «Белым городом»

Поскольку отец хлопнул Бернэма по спине, Артур Симптон ступил мимо него, встретился со мной взглядом и снял передо мной свою шляпу. Его улыбка излучила счастье, и мне стало намного легче, когда я улыбнулась в ответ и быстро пролепетала:

– Я скучала по тебе!

– Я тоже!
– крикнул он, а затем вернулся к разговору с другими мужчинами, в то время как мой отец был все еще занят оживленной беседой с мистером Бернэмом.

Я присоединилась к группе женщин, легко отыскав миссис Симптон, так как она была очень высокой и красивой, мы с трудом вежливо разговаривали друг с другом, Так как были слишком заняты, с восхищением оглядываясь вокруг.