Проклятие

Мейер Марисса

Темные толпились на лестнице. Те, что стояли к Серильде ближе, кричали ей, чтобы она шла вперед, но она их не слушала.

Она только сейчас заметила отблески золота – у кого на ремне, у кого под плащом.

В конце концов, разве сегодня ночью они не собирались на охоту?

Но если они собираются брать Велоса в плен, чего ради Эрлкинг потащил за собой Серильду и призраков?

– Не останавливайся, – сказала та самая охотница, поигрывая кинжалом. – Не задерживай движение.

Серильда посмотрела на детей, внимательно

вгляделась в каждое из любимых лиц.

– Что бы ни случилось, держитесь рядом со мной.

И начала спускаться дальше.

Лестница казалась бесконечной, и свет от факела Эрлкинга больше не был виден.

Шепот возобновился. Он звучал все громче, и с каждой ступенькой шаги Серильды становились медленнее и осторожнее.

Стены под переплетенными ветвями ежевики превратились из каменных, в земляные.

Серильда страшно замерзла. От холода она не чувствовала пальцев на ногах и скрепя сердце, нехотя мысленно поблагодарила короля за новый плащ.

Наконец она впереди различила конец лестницы. Там горел свет.

Затаив дыхание, Серильда прошла под аркой из ветвей ежевики, толстых, как целые древесные стволы, и очутилась в зале. Огромный, он был даже просторнее, чем большой зал наверху. Восьмиугольной формы, похожий на пещеру, со стенами из земли, камня и глины и сводчатым потолком высоко-высоко над головой.

В центре зала, возле плоского каменного алтаря, стоял Эрлкинг. На алтаре лежал длинный деревянный ящик.

Ящик, который Серильда сразу узнала.

Темные вокруг нее задвигались, вставляя свои факелы в железные держатели на стенах, а она стояла и не могла отвести взгляда от гроба, в котором покоилось ее тело. Деревянная крышка прилегала плотно, но Серильда не сомневалась, она знала, знала, что оно по-прежнему там, внутри.

Так вот где король его спрятал. Да, Серильде не хватило бы смелости искать его здесь.

Серильда едва замечала, что ледяные детские пальцы сжимают обе ее руки. Она облизала пересохшие губы, оторвала взгляд от гроба и посмотрела за алтарь. Там, у дальней стены зала, лежали в пыли поверженные глянцево-черные монолиты, и все они были обращены вершинами к тому месту, где необъятные корни ольхи спускались по земляным стенам, образуя фундамент замка.

Между двумя из них виднелось отверстие.

Корни в том месте почернели, обвитые точно такой же ежевикой, что покрывала стены там, на лестнице.

За отверстием была бездна. Поначалу Серильда увидела черное как смоль ничто, но чем больше она смотрела, тем чаще ее глаза улавливали мерцающие глубоко в темноте слабые огни, похожие на бледно-голубых и лиловых светлячков. Они появлялись из густого тумана и вновь исчезали в нем. Целый океан сияющей черноты, двойник звездного полуночного неба.

Ферлорен.

Серильда чувствовала, как у нее внутри растет напряжение. Зрелище манило ее и отталкивало

одновременно.

Она снова услышала знакомый звук. Он поднимался из этих священных глубин.

Шепот.

Теперь он звучал более отчетливо.

Серильда…

Ей на глаза навернулись слезы. Она попыталась оттеснить детей. Назад к лестнице…

Эрлкинг, заметив это, с любопытством воззрился на нее, склонив набок голову.

– К чему так торопиться, моя королева? Вы ведь только что прибыли.

– Н-нам не следует здесь находиться, – сказала Серильда, не стыдясь дрожи в голосе. – Это противоестественно, живым нельзя быть так… так близко к этому месту.

Король расхохотался и обвел зал рукой.

– И где же вы здесь видите живых?

У нее защемило в груди.

Я, я живая, хотела сказать она. Ведь она еще не мертва. Проклята – но не мертва.

Но, не успела она облечь свой ответ в слова, как шепот снова позвал ее по имени.

Серильда… доченька моя, милая…

У нее задрожали губы. Серильда невольно шагнула в сторону врат, но тут Никель взял ее за руку, и это скользкое, холодное прикосновение призрака заставило ее вздрогнуть. Не успев понять, что делает, она стряхнула руку мальчика и оглянулась как раз вовремя, чтобы увидеть обиду на его лице.

Стыд и сожаление поразили ее как громом.

Уходи… – твердил голос. – Беги, пока можешь…

– Папочка? – пискнула Серильда. Слезы покатились у нее по щекам.

– Нет, – пробормотал Ханс. – Это не твой отец. Это… Это дедушкин голос.

Серильда замерла.

– Что?

– Дедушка умер, когда мне было восемь, – сказал он еле слышно. – Это он меня зовет.

Взгляд Ханса был прикован к воротам, на лице страх боролся с надеждой.

– Он велит тебе бежать? – выдохнула Серильда.

Ханс удивленно помотал головой.

– Нет. Он зовет меня к себе.

Серильда…

Серильда покосилась на Эрлкинга, который явно наблюдал за ней. Который… чего-то ждал.

Сглотнув, она прошла мимо него, миновала алтарь с гробом и заглянула через край врат, в лежавший за ними туман. Она едва разглядела вдалеке мост через… расселину? Или реку? Золотое сияние свечи озаряло белоснежный камень моста, а дальний его конец терялся в густой дымке.

И вдруг – она увидела огонек. Он приближался, мягко покачивался вперед-назад.

У Серильды внутри вспыхнула надежда, яркая, как неожиданно чиркнувшая спичка.

– Папа, – прошептала девушка, не сдержавшись. Она еще раз шагнула вперед, но тут кто-то остановил ее, взяв за локоть. Вздрогнув, Серильда вырвала руку из хватки Эрлкинга, не отрывая взгляда от фигуры, держащей фонарь.