Проклятые огнем

Баштовая Ксения Николаевна

– Казнить ведьму! Слава инквизитору!

Толпа сопровождала телегу всю дорогу. Инквизитор изредка вскидывал руку, но Знака Единого так ни разу и не начертал – что-то все время отвлекало его. В последний раз, перед самой ратушей, это была экзальтированная девица – ровесница ведьмы. Кинувшись ко всаднику, неизвестная обеими руками вцепилась в сапог, чудом не сдернув самого инквизитора на землю, на миг припала губами к перепачканному голенищу и, отскочив в сторону, радостно завопила:

– Слава инквизитору!

Винтара аж передернуло.

Колдун

и сам не мог объяснить, зачем он идет за этой процессией. Не собрался же он, в самом деле, спасать эту девчонку! Он и не знает ее совсем, и свои дела у него есть, да и вообще – как ей помочь? Кинуться разогнать всадников и отважным рыцарем освободить ведьму из клетки? Да его толпа прямо здесь разорвет на множество мелких Кеннигов! И вообще, он прибыл сюда не для того, чтобы заниматься всяческими спасениями! Ему необходимо узнать свое прошлое – и все! И кроме того, неизвестно, что это за ведьма! Может, она такая же, как и Аурунд, и инквизитор делает благое дело, что собирается ее казнить.

Может, она вообще летает на метле, травит посевы и разговаривает с черными котами!

И честно говоря, ни один этих из трех доводов не показался Кеннигу достойной причиной для казни…

А вот для горожан, кажется, вполне:

– Смерть ведьме! Казнить ее!

У ратуши кавалькада остановилась. Винтар замер, оглянулся по сторонам: получается, это он почти полгорода с толпой прошагал? Были ведь у восточных ворот… В любом случае, пора отсюда выбираться.

Двери ратуши распахнулись, и на порог вышел… уже знакомый ратман Таузиг.

– Господин инквизитор! Какое счастье видеть вас!

– Взаимно, господин Таузиг. – Тихий, чуть слышный голос инквизитора шелестнул над мгновенно смолкнувшей площадью.

Колдун, уже начавший проталкиваться через толпу, остановился. Получается, они знают друг друга? Нет, то, что человек в плаще и капюшоне известен даже последней храмовой крысе, понятно даже идиоту, но если инквизитор знает этого конкретного ратмана… Значит, Таузиг занимает довольно важный пост в ратгаузе… Или, как вариант, отвечает за взаимодействие рата и Храма.

Оба варианта магу почему-то совершенно не нравились. Но теперь ему ничего не оставалось, кроме как дождаться окончания разговора. Хотя бы для того, чтобы не ляпнуть какой-нибудь глупости в присутствии ратмана и его секретаря, придя к ним «оплатить пошлину».

Впрочем, Таузиг, похоже, и сам был удивлен визиту:

– Чем обязаны? Вы так редко бываете в ратуше…

Под капюшоном не видно эмоций, но, судя по голосу, инквизитор чуть улыбнулся:

– Не стоит обсуждать важные вопросы на улице…

Ратман удивленно отступил на шаг:

– Конечно, господин инквизитор, мой кабинет ждет вас, но… – Он бросил короткий взгляд в сторону клетки.

Новая улыбка:

– Мои слуги отвезут ведьму в темницу, а мы с вами поговорим. – И, спешившись, мужчина шагнул к ратуше.

Следом за ним на землю спрыгнул и еще один всадник. Молчаливой тенью занял свое место за спиной хозяина и шагнул вслед за ним под своды ратгауза.

Остальные конники окружили клетку, и странная кавалькада продолжила свой путь по улицам города…

Инквизитор, как всегда, был молчалив. Не проронил ни слова, пока ратман вел его и его слугу по коридорам, не издал ни звука, пройдя мимо секретаря, перепуганно вскочившего из-за стола, когда в приемную зашли столь важные гости, и лишь опустившись в удобное кресло, позволил себе обронить:

– Вы теперь размещаетесь в другом крыле, господин Таузиг? – Капюшона он так и не скинул и плаща не снял. Впрочем, в Бирикене мало кто мог похвастаться, что видел лицо инквизитора.

Слуга застыл неподвижной статуей по его правую руку.

Ратман присел за стол:

– Увы, господин инквизитор… Сейчас я отвечаю за налоги, а потому мне полагается другой кабинет.

– Понимаю, – медленно качнулся капюшон. – Но не скажу, что вы недовольны этим… – Говоривший слегка шепелявил, словно у него не было передних зубов. Недостаток нередкий.

Слуга тихо хихикнул, но, когда ратман поднял на него глаза, лицо помощника инквизитора было спокойно и серьезно.

Стоп.

Помощника?

Или помощницы?

Таузиг пригляделся. Сомнений не было: рядом с инквизитором стояла женщина. Коротко, по-мужски, стриженная, в сером камзоле с воротником-стойкой, полностью скрывающим горло, в узких обтягивающих брюках… Но все равно – женщина!

Кажется, господин инквизитор нарушает целибат…

Впрочем, стоит ли ратману интересоваться нравственностью того, кто уже почти правит городом за спиною рата?

Хотя все-таки интересно, остальные слуги негласного хозяина Бирикены – тоже женщины в мужском платье?

Впрочем, молчать дальше было нельзя – инквизитору могло это не понравиться. А заодно, заговорив, и неудобную тему разговора можно поменять.

– Что привело вас в ратушу, господин инквизитор? – Повторять каждый раз при обращении должность собеседника было крайне неудобно, Таузиг предпочел бы обращаться по фамилии, но он прекрасно помнил, как в первый день после своего появления в Бирикене мужчина в капюшоне объявил, что, приняв сан, он отрекся от прежнего имени, а получить новое, подобно священникам или монахам, пока недостоин.

– Крайняя нужда, господин Таузиг! – в голосе проклюнулись несчастные нотки, и служанка, стоящая рядом с хозяином, вновь хихикнула. Капюшон качнулся в ее сторону, и мгновенно побледневшая девушка резко оборвала смех.

А в комнате отчетливо запахло паленой плотью…

– Крайняя нужда, – вновь тихо повторил инквизитор. Помолчал несколько мгновений и продолжил: – Как вы знаете, у меня служит девять человек. Я подозреваю, что в ближайшее время мой штат расширится – многие хотят очистить Фриссию от скверны. До недавнего времени мне удавалось отсеять тех, кто недостоин, но с каждым днем люди, желающие стать под мою руку, все прибывают… Дом, в котором я живу, уже не может вместить всех. Я хотел бы получить новый.