Проклятые земли Трэурана
Шрифт:
Затянутая стелящейся дымкой тумана гладь болот простиралась так далеко, насколько хватало взора.
— Дальше идти нельзя! Паскудное место. — ругнулся Коэн, вытаскивая сапог из густой, зловонной жижи.
— Раньше болото было поменьше. Похоже разрослось. — Лиара досадливо поморщилась. — Надо вернуться и найти другую дорогу.
— Какую другую? С одной стороны горы, а вокруг трясина. — раздраженно буркнул Альдо.
— Значит пойдем в горы. Это большой крюк, заснеженный перевал, но придется рискнуть. — спокойно ответила волшебница.
— Горы? Давай обдумаем. Все равно уже смеркается, надо становиться
Разбив лагерь и кое-как очистив одежду, путники уютно устроились возле костра. Под тихое потрескивание дров, утомленные дорогой, они наслаждались теплом пылающего пламени и сытной жареной уткой, которую Альдо запасливо прихватил из деревни. Звуки ночного болота убаюкивали своей умиротворенностью. Даже лягушки в омывающем холм пруду квакали так, словно напевали колыбельную. Полная луна, отражаясь в застывшей глади воды, освещала долину ровным холодным светом.
Лиара посмотрела вверх и замерла, не в силах оторваться от завораживающего действа, разыгравшегося на бескрайнем полотне ночного неба. Звезды ярко вспыхивали и гасли в беспорядочной чехарде огней, оставляя после себя мерцающие блеклые следы, медленно рассеивавшиеся искрящейся пылью. Вдруг сияние померкло, но, вмиг полыхнув ослепительным белым светом, снова закружилось в безумном сверкающем хороводе.
Волшебница невероятным усилием воли перевела взгляд на трепещущие языки пламени костра и с облегчением вздохнула. Бархатистый, мягкий сон — это все, что было нужно ее изнуренному тяжелыми испытаниями телу, ее истосковавшейся по безмятежности и отдохновению душе. Ничего, кроме теплых, невесомых грез. Такой желанный покой, уносящий смятения и тревоги. Жизнь это сплошные невзгоды, беды, разочарования… Манящее, нежное покрывало травы, постель, ложе… Блаженные объятия забытья… Забвение… Звон… Далекий, тихий, неприятный… Настырный, липкий, назойливый писк… Почему он не исчезает? Прямо в голове. Повсюду. Противный, омерзительный звук! Жужжание! Жужжание! Жужжание! Оно сводит с ума! Это невыносимо! Нет! Нет! Нет! Хватит!!!
Лиара внезапно очнулась и судорожно схватила ртом ледяной воздух. Пот, градом тек с ее лба, заливая глаза; кровь гулко пульсировала в висках. Вокруг кружили тучи комаров, но волшебница не обратила на них ни малейшего внимания.
На земле распластавшись лежали Коэн, Альдо и Стиг. Их тела лихорадочно дрожали; тяжелое, свистящее дыхание и бессвязное бормотание нарушали глухую тишину лунной ночи. Широко раскрытыми глазами они бессознательно таращились в звездное небо.
— Проснитесь! Эй! А ну вставайте! — Лиара тормошила безвольные тела, тщетно пытаясь привести их в чувство. — Проснитесь! Нельзя спать!
— Они не проснутся. Странно, что ты не спишь. — из темноты, опираясь на деревянный посох, вышел седобородый старик в обветшалом плаще. За его спиной блеснула пара кошачьих глаз и, беззвучно ступая мягкими лапами, из мрака появилась крупная черная пума.
Лиара принялась торопливо бормотать заклинание, однако слова застревали у нее в горле, вырываясь наружу потоком бессвязных звуков.
— Не стоит этого делать. — укоризненно посоветовал старик.
Пума прижала уши и, оскалившись, энергично завиляла хвостом. Шерсть
— Что ты с ними сделал? — процедила сквозь зубы Лиара и короткое лезвие анеласа заблестело в ее руке.
— Я? Ничего. — старик подошел к едва заметной в темноте грязевой лунке и, обхватив двумя руками посох, с размаху всадил его в топь.
Раздался тонкий визг и на поверхность всплыла тушка крохотного, не выше колен, существа. Его безволосое, тщедушное тельце, длинные тонкие руки и ноги слабо трепыхались в конвульсиях.
— Это сморад. Видишь отверстия через которые они распыляют дурманящий газ? — Старик ткнул посохом в уродливую голову существа, показывая поры во лбу. — Когда воздух насыщен этим газом, жертву парализует, она впадает в беспамятство, а затем засыпает, чтобы уже никогда не проснуться.
— Но я же проснулась, значит и они могут! — с надеждой воскликнула Лиара, бросившись тормошить Коэна.
— Не думаю. Они едва дышат. Твой разум не заснул. Его что-то вернуло. — задумчиво произнес старик. — Ты другая, не такая, как все.
— Должен быть способ! — не сдавалась Лиара, исступленно кидаясь от одного тела к другому.
— Слишком поздно. Вокруг полно сморадов. Видишь? Здесь, там, еще вон там. — старик тыкал посохом в направлении чернеющих лунок.
Лиара, до боли стиснув рукоять анеласа, металась между грязевыми ямами, протыкая их одну за другой. Раздающийся раз за разом визг свидетельствовал о том, что они не были пустыми.
Тем временем сморады стали выползать наружу. Гурьбой обступив Альдо, они потащили его в трясину.
Заметив это, Лиара оставила свое занятие и рванула ему на помощь. Болотные твари, фыркая и попискивая, дотащили тело гнома до топи. Лиара догнала сморадов когда тело Альдо уже по пояс погрузилось в вязкую жижу. Она зарубила нескольких уродцев и, пока остальные бросились врассыпную, схватила гнома под руки и выволокла на берег.
— Лиара, они уже мертвы! Ты не можешь им помочь! — рявкнул старик.
— Могу! Я должна! — на ходу выкрикнула Лиара, устремившись к Коэну, которого утаскивала кучка сморадов. — Откуда ты знаешь мое имя?!
— Ты выкрикивала его в бреду. — с издевкой фыркнул старик.
Тем временем маленькие выродки вернулись за Альдо и резво поволокли его в трясину. В считаные мгновения макушка гнома исчезла в зловонном омуте.
Пока Лиара отгоняла сморадов от Коэна, целая орава уродцев потянула Стига в мутную воду. Волшебница опрометью бросилась на помощь, но не успела и голова гнома канула в глубину пруда. Она дернулась обратно к Коэну, но и его тело уже поглотила топь.
В отчаянии опустившись на колени, Лиара бессильно зарыдала.
— Ты ничего не могла поделать. — снисходительно промолвил старик. Он игриво почесал пуму за ухом и та глухо заурчала.
— Это моя вина! Я привела их сюда! — безумно кричала Лиара, обхватив голову руками. — Если бы не я, они были бы живы! Чертовы налги! Чертова Книга!
— Человек не определяет своего будущего. Он плывет на хрупком плоту жизни по бурной реке провидения, самонадеянно веря в то, что жалкие взмахи веслом изменят ее русло. Люди переоценивают значение своих поступков. Лишь боги могут играть судьбами смертных, но иногда и они не в силах перекроить предначертанное. — бесстрастно произнес старик.