Промышленный НЭП

Тыналин Алим

— Господа, — начал фон Нойрат, — мы собрались, чтобы обсудить новые основы отношений между Германией и Советским Союзом. Прошу учесть, что новое правительство стремится к миру и сотрудничеству.

Я открыл свой портфель и достал подготовленные документы:

— Советский Союз готов к самому широкому сотрудничеству. Но нам нужны четкие гарантии и долгосрочные обязательства.

Я разложил на столе несколько типовых договоров:

— Первое — пакт о ненападении сроком на двадцать пять лет с возможностью продления.

Второе — торговое соглашение, предусматривающее увеличение товарооборота в пять раз. Третье — создание Континентального экономического союза.

Гордлер заинтересованно склонился над документами:

— Континентальный союз? Расскажите подробнее.

— Экономическое объединение Германии, СССР, Франции и, возможно, других европейских стран. Общий рынок, координация промышленной политики, свободное движение капиталов и технологий.

Бек нахмурился:

— А военно-политические аспекты?

— Совместные гарантии безопасности. Обязательство не участвовать в коалициях, направленных против участников союза. Возможность создания общей системы коллективной обороны.

Фон Нойрат обменялся взглядами с коллегами:

— Товарищ Краснов, ваши предложения масштабны. Но какие гарантии вы можете дать относительно внутреннего развития Германии?

— Советский Союз не вмешивается во внутренние дела других стран. Но мы ожидаем демократизации, освобождения политических заключенных, восстановления многопартийности.

Второй день переговоров прошел в обсуждении конкретных деталей. Мы говорили о восстановлении КПГ, о судьбе концлагерей, о будущем нацистской партии. Немецкая сторона показала готовность идти на серьезные уступки.

— Концентрационные лагеря будут немедленно ликвидированы, — заверил Бек. — Все политические заключенные освобождены. Мы создаем комиссию по расследованию преступлений режима.

— А что с НСДАП?

— Партия распущена. Ее лидеры либо арестованы, либо лишены гражданских прав. Гитлер объявлен душевнобольным и содержится под медицинским наблюдением.

Третий день был посвящен экономическим вопросам. Здесь мой опыт в области ССЭС оказался неоценимым. Немцы с огромным интересом слушали рассказы о советских достижениях.

— Товарищ Краснов, — сказал министр экономики Шахт, — ваша система экономического стимулирования показала фантастические результаты. Можно ли адаптировать ее к германским условиям?

— Конечно. Более того, мы предлагаем создать совместные предприятия, где наши специалисты будут работать вместе с вашими.

Вознесенский развернул диаграммы:

— За последний год промышленное производство в СССР выросло на семьдесят восемь процентов. Безработица полностью ликвидирована. Уровень жизни повышается невиданными темпами.

Глаза немецких экономистов загорелись:

— А секрет в чем?

— В правильном сочетании централизованного планирования и материальной

заинтересованности работников. Когда человек видит прямую связь между своим трудом и заработком, производительность растет в геометрической прогрессии.

На четвертый день к переговорам подключился неожиданный участник — французский посол Франсуа-Понсе. Он прибыл с секретным поручением от правительства Лаваля.

— Джентльмены, — сказал он, — Франция с интересом следит за вашими переговорами. Мы тоже заинтересованы в создании стабильной системы безопасности в Европе.

— Мистер посол, — ответил я, — мы только что обсуждали возможность присоединения Франции к Континентальному экономическому союзу.

— Париж готов рассмотреть такую возможность. Особенно в свете экономических успехов Советского Союза.

Франсуа-Понсе достал из портфеля документ:

— У меня есть предложение от президента Лебрена. Францию интересует возможность подписания трехстороннего пакта Франция-Германия-СССР о взаимопомощи против агрессии.

Это неожиданное развитие событий. Переговоры приобретали еще больший размах.

К концу недели основные документы были готовы. Пакт о ненападении между СССР и Германией. Торговое соглашение на десять лет. Протокол о создании Континентального экономического союза. Соглашение о восстановлении дипломатических отношений в полном объеме.

Но самым важным было секретное приложение о судьбе Гитлера и нацистского режима. Фюрер помещен в замок Нойшванштайн под постоянным медицинским наблюдением. Официальная версия — глубокое психическое расстройство, мания величия. Остальные лидеры НСДАП либо арестованы, либо высланы из страны.

В день подписания соглашений, 10 июля, в Берлине царила праздничная атмосфера. Улицы украшены флагами, играют оркестры. Церемония проходила в том же зале, где когда-то Гитлер принимал парады.

— Господа, — сказал фон Нойрат, поднимая бокал шампанского после подписания, — сегодня мы заложили основы новой Европы. Европы мира, сотрудничества и процветания.

— За мир! — поднял бокал я. — За дружбу народов!

В тот вечер состоялся грандиозный банкет. За столами сидели дипломаты, генералы, промышленники. Разговоры велись на разных языках, но главной темой были перспективы сотрудничества.

— Товарищ Краснов, — подошел ко мне один из немецких промышленников, — когда начнется обмен технологиями? Наши инженеры горят желанием изучить ваши методы организации производства.

— Уже в следующем месяце, — ответил я. — Первая группа советских специалистов прибудет в Германию для работы на ваших заводах.

Поздним вечером я вышел на балкон отеля «Адлон». Берлин сверкал огнями, над рекой Шпрее поднимались салюты. Я думал о том, как изменился мир за эти несколько дней.

Помощник прервал мои размышления. Звонил Сталин из Москвы: