Пророчество огня
Шрифт:
В отличие от меня, мужчина выглядел достойно. Ответила на его взгляд, тоже начав рассматривать. Темный блондин с серыми глубоко посаженными глазами; одет в походную одежду: поверх рубахи и штанов темная кожаная безрукавка с капюшоном. Небрежно растрепанные короткие волосы с выбритыми висками — словно визажист колдовал над этой прической несколько часов. Но ничего такого, чтобы уличить мужчину в любви к визажу не было: обветренное лицо, шрам на правой щеке, поджарое тело, привыкшее к физическим нагрузкам. Особый шарм придавала ему татуировка на левом виске. Похоже, в этой реальности это какой-то знак отличия; я видела такие у Нормана, серых плащей и вот
— Кто ты, замарашка? — спокойно спросил он глубоким низким голосом.
Растерявшись, я промолчала. Правду я говорить боялась, а придумать ничего не могла, не зная реалий этого бытия.
— Откуда она тут взялась? Не с неба же упала, — не дождавшись моего ответа и глядя на разоренное кострище, задумчиво протянул блондин.
— Лекс, да это нищенка, видать. Жрать хотела, вот и полезла к нам в котелок, — прокомментировал здоровяк, а потом обратился ко мне:
— Только как мы тебя не заметили, болезную. Что молчишь? Немая, что ли? А, может, и юродивая… — покачивая головой добавил он.
— Барс, умой её и дай поесть! Раз уж пришла, хотя бы накормим. А потом пусть идет на все четыре стороны, — бросил Лекс и, потеряв интерес к моей особе, повернулся, сказав оставшимся трем членам команды:
— Клык, дров еще собери! И достань там одежду какую-нибудь, пусть немощная переоденется. Ты самый мелкий из нас, твоя с неё хоть слетать не будет. Ганс, кашу ставь заново на костер! — Раздав указания, он пошел к лошадям и начал что-то искать в седельных сумках.
Проводила взглядом его широкоплечую фигуру и повернулась к великану по имени Барс, который махнул мне рукой, мол, «за мной», и куда-то пошел. Мне очень захотелось прижаться к нему и расплакаться — мужчина выглядел очень добрым и теплым. Двухметровый русоволосый богатырь, с несколькими косицами в волосах, которые достигали лопаток, небольшой бородой и усами пшеничного цвета, он чем-то напоминал мне викинга. Лучистые голубые глаза добавляли ему этого сходства. Подавив неуместное желание броситься в объятия к этому «доброму викингу», я поплелась за ним, ступая босыми ногами сначала по траве, а потом по камешкам у ручья. Барс шел впереди, не видя, как я постоянно спотыкаюсь, наколов ступню чем-то острым, и приговаривал:
— Сейчас хоть умоем тебя, девонька. Что с тобой произошло? Может, расскажешь?
Мы подошли к ручью, и я с наслаждением начала зачерпывать руками воду, умывая лицо, грудь и шею. Холодная вода приятно остужала кожу, смывая с нее тонны грязи, но у этих водных процедур была и другая сторона: руки, покрытые бесчисленным количеством ранок, начало нещадно саднить, заставив меня сдавленно зашипеть. На тыльной стороне ладоней повреждения были самыми серьезными — вырванные куски кожи и мяса привели меня в ужас. Сейчас бы антисептик. Вода в ручье явно нестерильная, можно легко себе обеспечить заражение крови. Мысленно махнула рукой — переживать по этому поводу сил у меня не было. Благо, прошлая походная жизнь успела немного закалить, поэтому глянув, что кровь остановилась, я решила, что просто попрошу бинты и перевяжу ладони.
Закончив умывание, я взяла тряпицу, которую дал мне Барс, и мы направились обратно к костру. Я шла, протирая насухо лицо, когда на встречу мне вышел Лекс и протянул какую-то баночку.
— Держи. Ускоряет заживление.
Я убрала импровизированное полотенце, чтобы взять лекарство, и Лекс взглянул прямо на меня. Такого разгона от нейтрально-участливого выражения лица до лютой ненависти
— Ты как тут оказалась, тварь? Я же поймал тебя!
Я не могла ответить по ряду причин, одна из которых заключалась в том, что меня душили и асфиксия уже давала о себе знать. Ноги не касались земли, и мне казалось, я уже начала ими судорожно подергивать в предсмертных конвульсиях. Барс подскочил к моему мучителю, и с криком: «Лекс, отпусти девчонку», вырвал меня из его рук. Тот тяжело дышал, глядя на то, как громила прижал меня к себе и держит на руках. А я исполнила свою мечту: прижалась к моему викингу и роняла слезы ему в куртку.
— Это Черная Марисса, Барс. Эта дрянь каким-то образом сбежала.
Я отреагировала на это заявление громким истеричным рыданием, а Барс на секунду оторвал мое лицо от своей груди, посмотрел и выругался:
— Грязные бздырги, мы же только двое суток назад доставили ее в замок. И правда, она.
Услышав разговор, подошли Рэн, Ганс и Клык, с недоумением уставившись на вжавшуюся в Барса меня. Я категорически не хотела отлипать от большого теплого тела, цепляясь пальцами за одежду мужчины. Пыталась обнять его, но он был слишком широк, и моих рук не хватило. Барсу пришлось сесть вместе со мной на бревно, которых тут было несколько. За ним последовали и остальные.
Ситуация была абсурдная. Судя по всему, именно этот отряд поймал преступницу Мариссу. И если четверо членов этого отряда всего лишь поражались моему возвращению, то Лекс сочился ненавистью. Похоже, у мужика к леди Раш была личная предъява.
Я уже не плакала, а навострив уши, слушала. Очевидно, что мне надо рвать когти от этих ребят. Доказать, что я не Марисса, а самозванка, я не смогу. Что и каким образом меня перенесло сюда, я не знаю, но оно было очень неправо. Эти молодцы меня вернут королю, который в очередной раз с крокодильими слезами захочет поджарить меня на костре. Или еще что хуже — притопит или голову рубанет. Тот факт, что я не горю, не означает, что я вообще бессмертна.
— Надо связаться с герцогом Норманом, — уже более спокойно сказал Лекс. — Пусть забирают ее. Что у них там творится, если ведьма сбегает прямо из-под носа.
— Слышь, брат, а что она не дергается и не бежит? Что там с ведьмой в тюрьме сделали, что она такая вялая? Когда мы ее арестовывали, она как дикая кошка была. Брыкалась, орала, что не виновата, проклинала, — сказал Клык. Это был худощавый шатен, лет тридцати, с собранными в причудливую косу волосами и серьгой в ухе, одетый исключительно в черные цвета. Я бы назвала его не «Клык», а «Клинок» или как-то так. Он весь был какой-то острый, пружинистый, подвижный.
— Играешь с нами, тварь? — вместо ответа товарищу рыкнул на меня блондин, а я еще сильнее прижалась к Барсу. Тот сам не заметил, как инстинктивно отвернулся, закрывая меня от гнева главаря.
Я выплакалась, мне немного полегчало, поэтому занялась перевариванием поступающей информации. Сейчас я мыслила трезво, нарочито будя в себе инстинкт самосохранения и желание выжить. Итак, настоящая Марисса была ведьмой, но я же таковой не являюсь. Может, это послужит доказательством того, что я — не она? Хотя я сюда целехонькая прилетела и не сгорела в огне. Может, и ведьма, в самом деле. Эх, знать бы, как волшебством ведьминским пользоваться, превратила бы всех я сейчас в тараканов. Всех, кроме Барса. Прихлопнула и побежала бы подальше.