Пророчество Золотого Перуна
Шрифт:
— Волхвы, в отличие от князя, опасность Кощея осознают очень хорошо. Со всех рубежей приходят тревожные вести. Половцы в набег пошли, с другой стороны чудь белоглазая волнуется, едва в открытую за мечи не хватается. Меря, весь, эсты, ливы — все словно с цепи сорвались. Только дурной за всем этим тень Кощея не зрит. Я уже не говорю о нечисти, которая едва в города не врывается. Черных Волхвов уже видели… Так что, союзник сильный не помешает. Только вот нет ли здесь уловки какой.
— Так он же в залог своих слов клинок отдал! — не выдержал Яросвет.
— Клинок! — усмехнулся Ратибор. — Клинок
— А может быть, клинок выкрали как раз, что бы Кощей его выкрасть не смог? — сказала Лика.
Ратибор покачал головой.
— Что ж это за герой такой? — сказал он. — Что великокняжеским закромам не доверяет, а вот Змею поганому, на хранение отдает?
— Сами посудите, — не унималась Лика. — Если один смог выкрасть, то и другой бы смог. Стало быть, не такое уж надежное место в княжеском тереме.
Ратибор досадливо крякнул, но крыть было нечем.
— Ладно, хватит языками попусту чесать. Идите, приведите себя в порядок. А то выглядите, словно лешие после лесного пожара. Ну-кось, что это у тебя? — Ратибор пристально всмотрелся куда-то в грудь Сергея. — Никак бронь подовдел под рубаху?
Сергей смутился, и кивнул. Лика запретила снимать кольчугу, вот он и накинул сверху вторую рубаху — что б в глаза не бросалась.
— Покаж-ка, — потребовал Ратибор. — И рубаху одну лучше сыми. И взопреешь по такой жаре, и все одно, умелый глаз броню вмиг различит. Только вопросов к тебе возникнет не в пример больше.
Сергей стянул кольчугу, и протянул Ратибору. Витязь растянул железную рубашку на вытянутых руках.
— Ого! — пораженно воскликнул он. — Где ж ты такую красу раздобыл?
— Змееныш подарил. Мы ж рассказывали, он нам всем подарки сделал, — пояснил Яросвет.
— Да уж. Подарок — всем подаркам подарок! За такую кольчугу можно табун жеребцов потребовать, и то продешевишь!
Он вернул Сергею кольчугу.
— Кстати, — вспомнил он. — Ты сказывал, что меч в огне змея побывал? Ну-ка, дай посмотреть…
Сергей выполнил его просьбу. Витязь внимательно осмотрел клинок, поднес к уху, и тщательно простукал лезвие твердым, желтым ногтем. После, этим же ногтем поколупал режущую кромку, и, судя по лицу, остался доволен проверкой.
— Хороший клинок, и коваль его сделал хороший, — возвращая меч, похвалил он. — Закал не потерял, на лезвии ни щербинки, заточку держит. Храни его как зеницу ока. Повезло тебе, парень. Такая кольчуга, такой меч… Эх, и кому досталось?!
А вот подарки Лики и Яросвета, оставили его равнодушным. Он лишь скользнул взглядом по драгоценному обручу и темному пергаменту свитка, и сказал что все это баловство, чем до глубины души обидел обоих.
Сергей чувствовал себя не в своей тарелке. Страшно было подумать, что рано или поздно, но настанет момент возвращения в свой мир, и городская суета снова станет неотрывной частью повседневной жизни.
Но до этого еще надо дожить, а сейчас, Сергей проталкивался сквозь плотную толпу, следом за Яросветом и Ратибором, шепча сквозь зубы
Голова разболелась от ругани, стуков, скрежета, и еще сотен звуков, опознавать которые мозг просто отказывался. Поэтому, когда ворота детинца захлопнулись за спиной, отсекая большую часть звуков, Сергей облегченно вздохнул.
Бородатый ратник, скучающий у ворот, вежественно поприветствовал Ратибора. Пока они разговаривали, Сергей изумленно рассматривал прислоненную к стене секиру. Сама по себе секира вполне обычная: длинное топорище, на которую насажен стальной полумесяц, с обратной стороны заканчивающийся длинным, чуть изогнутым, острым клювом, да увенчанная пикой верхушка. Только верхушка эта находилась даже повыше головы Яросвета, а полумесяц лезвия без труда мог бы укрыть Сергея от макушки до пояса, не хуже щита. Да и топорище, судя по виду, было не окованным деревом, а выкованным из одного куска металла.
Ратник тем временем закончил разговор, и, без видимого усилия, вскинув секиру на плечо, подошел к друзьям. Когда он поравнялся с Яросветом, Сергей отметил, что роста они одинакового, а вот в ширину, ратник, раза в четыре поболее будет.
Сергей попытался представить такого на поле битвы, в полном доспехе, и невольно поежился — такой живой танк, пожалуй, только магией и остановишь! Сам Сергей даже не рискнул бы встать напротив, ощущая насколько он меньше этого гиганта.
— Меня Богданом кличут, — представился тот, буравя Сергея карими, почти черными, глазами. — А о тебе, призванный, я наслышан. Как и о спутнике твоем.
Сергей смутился, не находя что сказать, но Богдану, кажется, и не ждал от него слов. Он просто стоял и смотрел.
Наконец, он улыбнулся, и добродушно сказал:
— Пойдемте, что ли? А то, заждались уже вас.
И, повернувшись, потопал в сторону детинца.
Волхвы долго расспрашивали Сергея и Яросвета. Их интересовало все, начиная от выхода из Подгорной веси, и заканчивая сегодняшним утром, когда их ввели в зал советов.
Сперва, они робели, подавленные мрачно-торжественным убранством зала, и двумя десятками волхвов в белоснежных одеждах. Но, примерно к пятому повтору истории, ребята освоились со своей ролью, и отвечали на вопросы бойко, и даже с охоткой.
Сергей не удивлялся, что история его появления для волхвов не новость, и даже не самая интересная часть истории. Если уж обычная берегиня о нем знала, что ж говорить о мудрых волхвах?
Если личность Сергея волхвов интересовало не особо, то сам он, с любопытством рассматривал жрецов древних религий.
Вопреки ожиданиям, далеко не все из них могли похвастать сединой, и длинными бородами. Но и молодых не было. Большинство — суровые мужики лет сорока. Крепкие, как на подбор, но каждый с тем или иным увечьем. У кого-то на руках пальцев меньше положенного природой, кто-то вытягивал не сгибающуюся в колене ногу, кто-то бородой прикрывал шрамы, стягивающие лицо в перекошенную гримасу.