Прорвемся, опера! Книга 4
Шрифт:
Значит, бой будет сложнее. Сафронов же смотрел с интересом, как его сторонники сами за него встревают. Орлов тоже что-то говорил, но рёв со всех сторон его заглушал. Но многие всё же молчали, и кому-то даже было стыдно посмотреть на своих друзей, отворачивались. Хорошо, что мы среагировали так рано. Ещё бы неделя-две — вообще не достучались бы до большинства.
Ладно, капитуляцию объявлять рано, ещё подерёмся. Сафронова мы прижмём, а с Артуром я поговорю, чтобы не лез с оружием наголо раньше времени, а хоть пару дней постоял в сторонке. И тогда останется этот Аркаша Сафронов в одиночестве, вот его
Но мало прижать его, надо бандюгана серьёзно так скомпрометировать, тогда и людей вокруг него не останется. Только поосторожнее, сначала подберём против него тактику, раз уж по закону прижать не выходит, а потом будем давить. План нужен, и серьёзный.
— Ну-ка тихо, — рявкнул Орлов командирским голосом, злясь, что его не слушают. — Чё вы, как бабки на базаре? По существу кто-то может мне что-то сказать?
Замолчали, но ненадолго.
— А ты забыл, чё там было? — спросил Сега, вставая прямо напротив Витьки. — Чё в Грозном творилось? По итогу мы-то в говне, а все эти чехи — сидят, пальцы гнут, на рынке торгуют, и по ящику их показывают, бородатых. Дурью промышляют, а ты перед ними пресмыкаешься, как…
Бац! Орлов ударил его по лицу, отчётливый шлепок эхом отразился от стен, так вдруг стало тихо. Сега пошатнулся, но в ответ бить не стал, только хмыкнул. Витя поморщился, бить-то он явно не хотел и теперь пожалел, потому продолжать не стал.
— А потому что ты, Витька, ссыкло… — произнёс Сега и вытер кровь. — Подстилка ты…
А Сафронов смотрел и радовался, хотя внешне его бандитская физия будто и не поменялась. Так, ну до общей драки доводить не стоит, ничем хорошим она не закончится, учитывая, что их больше.
— А что это все вдруг забыли кое о чём? — громко произнёс я. — Витька Орлов за вас всех встревал и перед бандитами не гнулся, никого не бросал. Чего у вас память-то такая короткая? Обвиняете уже, всё забыли.
— А ты ещё кто? — Сега уставился на меня. — Тебя тут быть…
— А может, тебя тут быть не должно? — очень громко спросил Егор и поморщился. Витя говорил, что у него контузия, голова из-за этого сильно болела, но речь твёрдая. — Вот этот тогда и меня помог вытащить, и перед Артуром за нас вписался, разрулил, а то уже к стрельбе дело шло. Забыли, пацаны? Чё ты всех гонишь-то? Ты сам-то кто такой, откуда нарисовался такой грамотный?..
— Артур — армянин, — подал голос Сафронов, очень громко. — И менты под его дудку армянскую пляшут. А ещё и из братвы! А братва…
— А ты чего тогда сам с братвой-то связался? — перебил его я.
— С волками жить… — начал было он, недовольно глядя на меня, но я не дал ему закончить.
— То с Кроссом в баньке паришься, то своих подставляешь, на себя вину брать заставляешь. Ты же самый обычный бандит, как и другие, и во власть выбиваешься, кто ниже — подставляешь, а перед более крутыми пресмыкаешься. Гопник ты обычный, по тебе и видно. Трусливый, но наглый.
Кто-то из компании Орлова заржал, а я, не давал вставить Сафронову ни слова, старался вывести его из себя. Не сбить меня, старого прожжённого мента, грозными взглядами и гневными рожами, и не такое видел.
— Люди твои потом в тюрягу идут, — продолжал я, — и тебя покрывают, а ты тем временем в саунах с проститутками сидишь и в казино пальцы
— Короче, если есть что… — начал было он, скрипя зубами.
— Да вот ошибся ты, Аркаша, — я хитро посмотрел на него. — Не все у тебя в команде с отбитыми мозгами. Люди выводы сделали, как ты сначала одного приказал повесить, а потом второго, чтобы помалкивал об этом — придушить. Вот и не хотят они больше с тобой водиться, всё про тебя сольют. Нахрен ты им такой сдался.
Я напомнил про повешенного сотрудника РУОП и про Мишу Зиновьева, убитого маньяком. Ведь нигде не объявлялось, что это жертва Душителя. Что на самом деле случилось с ним, в городе не знали — думали, очередные разборки. И все здесь сидящие наверняка слышали, что кого-то придушили удавкой, всё-таки не каждый день такое происходит.
Тут-то Сафронов потерял самообладание и психанул. Уже не тот мудрый тип, вещавший о наболевшем, нет — теперь он просто заорал как придурок, рассудив, что кто громче в общей сваре, тот и прав.
Хотя и не всех моя речь проняла, но кто-то засомневался. Не зря я выступил.
— Есть вопросы — повесткой, с адвокатом приду! — рявкнул Сафронов под конец. — А нет ордера — вам тут делать нечего! Или мне вопросы твоему начальству задать? Я это могу…
— А мы закончили, — сказал я, чтобы дать всем время переварить услышанное. — Витёк, собирай своих, пошли. Там кафешка есть круглосуточная, по пиву можно, угощу.
— Погнали, пацаны, — Орлов выпрямился. — С этим здесь ловить нечего, это бандит. И он вас туда загонит, где будет такая же жопа, как в Грозном. Отвечаю.
Те, кто и так был с нами, потянулись к выходу, остальные же начали переглядываться. Я даже думал, не сработает, но один из тех, кто молчал всё это время, сидя на скамейке, теперь поднялся и, не оборачиваясь к рингу, пошёл к выходу. Затем ещё несколько человек — и ещё. Сделали ребята правильный выбор.
В итоге ушла почти половина. Но некоторые остались. Этот Сега, что-то злобно бурчавший вслед каждому, и ещё несколько человек из старой группы Орлова. Некоторые даже были рядом во время стрелки с Артуром. А также остались все те парни, кто вообще не имел отношения к Чечне, их Сафронов выловил для сегодняшней встречи где-то ещё.
Ну, первая победа есть, кого-то вернули. Но над остальными надо работать, и побыстрее, потому что Сафронов здорово обозлился и наверняка захочет решить вопрос со мной раз и навсегда. Уже накопилось у него претензий ко мне. А не решает — потому что знает, что он под плотным колпаком, и любой прокол, даже намёк — сразу навредит ему самому.
Зато попробует кого-то уболтать, настроить: мол, все беды от меня. Чтобы закрыли вопрос, как ему надо. Опасен я для него, он это понимает, но не поймёт никак, что именно мне надо. Он же людей по себе судит, думает, у меня какой-то свой хитрый план, как бы обогатиться.