Прорвемся, опера! Книга 4

Киров Никита

Что ещё? Чёрная куртка, лыжная маска и очки, так его описывала и рыжая девушка Юля, которая едва выжила, и та проститутка Лимонова, на которую он напал, но отпустил.

Юле повезло, но это подсуетилась пресловутая бабочка, которая не дала девушке умереть раньше положенного срока. Хоть какая-то польза от этой летающей крылатой гадины.

Но вот вторую жертву маньяк не тронул. Две версии, как такое вышло, я давно крутил в голове. Возможно, он просто следил за Тимофеевой, зеленоглазой проституткой, а когда понял, что это не она — отпустил Лимонову, а уж потом

напал на нужный след.

Но всё равно, все известные мне маньяки щепетильностью не отличаются, чтобы так рисковать. И если уж встали на путь убийств — убивали без сомнений, при первой возможности, даже когда не было особой нужды. Почти на автомате, так сказать.

Тут, скорее, вторая версия — проститутка не вписывалась в возможные жертвы, не подходила под его выбор, и когда он понял это — убивать её не стал. Надо спросить у профессора, возможно ли вообще такое.

Но мотив очищения общества от маргиналов и раньше прослеживался слабо, а теперь я в него вообще не верю. Не все из жертв были преступниками, проститутками или падшими. И почему тогда явную проститутку отпустил, а на приличную девушку напал…

Что может быть ещё? Физическое здоровье и привлекательность? Ну, это явно не про медсестру, та следы своей красоты и молодости растеряла давно, да и по первой жизни я помню, что не все учтённые нами жертвы выделялись этим, были и здоровые, и больные, красивые и не очень. И опять-таки, тот парень, Миша Зиновьев, в этой цепочке выглядит лишним, если маньяк, конечно, не по этой теме.

И главное — почему же тогда прекратились убийства? Я подозревал Кобылкина, потому что он потом уедет, а Кащеева — потому что именно после его ареста и смерти всё тогда прекратилось. Самостоятельно маньяк остановиться не сможет. На какое-то время он может сделать перерыв, но рано или поздно его снова потянет на старое.

Возможно, были и другие причины. почему в той жизни убийства прекратились: маньяк мог попасть за решётку по какому-нибудь другому делу, или кто-то его вычислил раньше нас и грохнул. В общем, когда появится подозреваемый, можно будет сопоставить и по этому принципу, я же помню, кто может умереть в ближайшие годы.

Правда, мысли из-за этого пошли совсем нехорошие, и никак они не хотели уходить из головы. Я посмотрел на дядю Гришу, вспоминая, что с ним будет потом, вспомнил, что он повредил спину во время аварии и потом не мог ходить, и его отправили на пенсию по инвалидности. Так, заметочку на этот счёт оставим.

Пиликнул пейджер. Сафин прислал сообщение, чтобы я зашёл в кадры, и в голове некстати мелькнуло, что Руслана посадили как раз в 1997-м, вскоре после того, как мы крепанули Кащеева.

Потом я зашёл к Толику в больницу, и снова некстати подумалось, что он в первой жизни погиб в нулевых, всего через несколько лет… Нет, уже не погибнет, я присмотрю, да и с женщинами у него проблем нет, чтобы кидаться на них. Вернее, проблемы есть, но другого рода — он тот ещё бабник и постоянно с кем-то мутит, устраивая Санта-Барбару. По крайней мере — это проблемы не смертельные.

В больничной палате как раз сидела очередная

его девушка, очень худая и такая высокая, что ростом почти что с самого Толика. Не знаю, где и когда он её нашёл, но отвлекать я их не стал, разве что расхвалил при ней парня, мол, какой он храбрый и крутой, гордость нашей милиции. Толян аж зарделся.

Пошёл я после этого в морг, продолжая размышлять. Ванька проработает судмедом в городе аж до моей собственной смерти, и через много лет станет таким же вредным, как Ручка, разве что не сопьётся, а вот сам Ручка — тот именно что сопьётся и хлебнёт метилового спирта по ошибке, но это уже где-то в 2003-м или 2005-м, на пенсии…

Короче, свихнёшься с такими подозрениями. Надо съездить к отцу, уточнить, что у него есть по Сафронову, озвучить свои наработки, но сначала — почти дежурная проверка, не было ли среди доставленных в морг тел пропущенной жертвы?

У крыльца стояла машина Кобылкина, снова он в морге. Опять криминальный труп? Но пронесло, свежих убийств не было, а следак сидел в кабинете у судмедов и пил себе чай с печеньками. Ванька тем временем что-то писал.

— Тебе, может, кушетку принести? — ехидно спросил судмед, поглядывая на гостя. — Или каталку из «трупешной» прикатить? А то ты здесь каждый день трёшься, вот и будет на чём спать. Одеялко только своё принеси, а то здесь прохладно бывает.

— Чем дольше ты здесь работаешь, Ванька, — проговорил Кобылкин, — тем более вредным ты становишься. Ещё немного, и станешь Ручкой.

— Как я с тобой ещё им не стал? — Ванька покачал головой. — Чудо, не иначе.

— А где, кстати, сам Ручка? — я поздоровался с ними по очереди.

— Не знаю, — судмед пожал плечами. — С утра психанул и ушёл с пузырём, причём не водки, а спирта. Переделывать за ним всё пришлось, зашил разрез тяп-ляп, ещё и ножницы мои в желудке у жмура оставил. Какой-то он сегодня — совсем не в духе.

— А чего говорил? — поинтересовался следак, с намёком посмотрев на меня.

— Да всякую хрень нёс, — Ванька отмахнулся. — Учебником анатомии в меня тыкал, мол, не соображаю в тканях и органах, а сам сигмавидную кишку от слепой на вид не отличает, умник. Идёт он в жопу, короче, прямо вот в прямую кишку.

— А где он живёт? — вкрадчиво спросил Кобылкин и снова глянул на меня.

— Там посмотри, — судмед показал рукой на календарь. — Где-то на обороте записано.

— Понял, — следак быстро полистал, выдрал лист и ушёл быстрее, чем я успел его перехватить.

Ну, опять что-то мутит Гена Кобылкин. Нет, одного его туда не пущу, а то ещё подкинет чего-то из улик. Если уж смотреть, то чтобы все видели, что там происходит.

Свалил Конь больно быстро, а дядя Гриша уже уехал, я не просил его ждать меня у морга. Вот я на своих двоих и отправился в сторону милиции, и по пути прошёл мимо прокуратуры.

Там, правда, немного удивился. У крыльца только что припарковалась новенькая красная «Ауди», но тачка принадлежала не кому-то из братвы или коммерсантов. Из машины вышла Ирина, она собралась было идти внутрь, и заметила меня.