Прощание с первой красавицей
Шрифт:
— Нет. Даже не могу сказать, мужчина это был или женщина. Видела только высокую фигуру, закутанную в черный плащ. Да, и еще: на голове у нее была шляпа. Мужская. Но такую, впрочем, и женщина могла надеть. Не густо, правда?
— Не скажи, — глубокомысленно изрекла Любимцева. — Это смотря как подходить. Рост — уже кое-что. Значит, кого-то можно сразу исключить. Например, Агента. Он маленький.
— Ой, уморила! — фыркнула я. — Его и так можно было исключить. С какой стати ему в меня стрелять? Я ему нигде дорогу не переходила. И потом, почему
— Да? Ты полагаешь? — задумалась Любимцева. — Ну, не знаю, не знаю… Странно все это.
Я озадаченно помолчала, пытаясь понять, что она имеет в виду, но так ничего и не сообразила.
— Ты не знаешь, Яковлева уже выписали?
— Нет, ну что ты, — обрадовалась смене темы Людмила Анатольевна. — Ему придется еще немного полежать, так что он наверняка придет к тебе. — Коллега помолчала. — Да, больница еще никому на пользу не шла. Мне кажется, что я вышла отсюда больнее, чем ложилась. Так что давай выздоравливай быстрей, а то Соломоновича удар хватит: такие потери в кадрах. Весь цвет, так сказать, редакции. Ну, я побежала, домой хочу. Соскучилась, будто месяц не была.
— Еще бы. Ты ж, наверное, когда все произошло, уже и не надеялась туда попасть, да?
— Признаться, была такая мысля: вот и все, Люда, отпрыгалась. — Любимцева снова помолчала и поднялась. — Ладно, ушла.
— Иди. Я, вероятно, тоже сегодня домой уйду — Даниил обещал с главврачом поговорить и забрать меня. Уколы можно и дома делать.
— Счастливая ты, Дианка, — вздохнула коллега, — такой мужик рядом. Настоящий мужик, не то, что всякие там хлюпики!
— Ты кого имеешь в виду?
— А, — Любимцева махнула рукой, — какая разница. Хлюпик он и есть хлюпик, чего о нем говорить.
Она села обратно.
— Проблемы? — спросила я.
— Нет. Проблемки. Маленькие такие, но не менее противные. Все, не хочу об этом. Вот твой Даниил, — Людмила мечтательно закатила глаза, — и красивый, и надежный, и уверенный в себе! Не зря тебе Андриенко завидует.
— Вика? Мне?? Завидует??? — изумилась я. — Да с какой стати? У нее мужиков полный комплект, даже больше, чем надо.
— Вот именно — больше. А для жизни нужно ровно столько, сколько надо. Одного, но такого, чтобы был для тебя всем. Думаешь, почему люди редко живут в моногамии? От развращенности? Нет, просто они ищут идеального партнера. А тот все не находится и не находится. Вот и приходится идти на компромисс: с одним можно побеседовать по душам, с другим секс высший класс. А все равно хочется одного-единственного и неповторимого, которому можно довериться без опаски, любить его безоглядно, гордиться им и уважать.
— Ну, значит, мне повезло.
— Да, тебе повезло, — вздохнула Любимцева. — А мне вот никак.
— Да ты не расстраивайся, — погладила я ее по руке. — В жизни правит случай: сегодня — нет, а завтра — есть.
Людмила опять поднялась:
— Ладненько, пошла я.
Она суетливо просеменила к выходу, и дверь за
За чтением время пробежало незаметно. Даниила все не было, а между тем рабочий день уже катился к концу. Мне стало обидно. Ведь обещал же отпросить меня домой! Я нервно пометалась по палате, то и дело выглядывая в окно, потом схватила телефон и набрала номер мужа. Но тут дверь распахнулась, и на пороге появился он сам. Мрачный, как мокрый от дождя утес. Впрочем, испугаться его сурового вида я толком не успела, потому что Дан отошел в сторону, и в палату протиснулся маленький, тощий невзрачный мужчина в висящем, как на вешалке, сером костюме.
«Откормить, что ли, его привел?» — мелькнула у меня крамольная мысль.
— Разрешите представиться: оперуполномоченный лейтенант Ярошенко, — чванно произнес нежданный визитер и выпятил грудь, наверное, чтобы казаться крупнее.
Я сразу вспомнила, что это является атавизмом, который роднит нас с животными. Те тоже выпячивают грудь, вздыбливают перья и шерсть на загривке, и все это с одной благородной целью — выглядеть как можно значительнее в глазах противника.
— Вы гражданка Диана Соколова?
— А в чем, собственно, дело?
— Отвечайте на вопрос! — вдруг гаркнул Ярошенко и побагровел.
«Хм, дело плохо, — подумала я, наблюдая за ним. — Сейчас этот лейтенантик с голодным блеском в глазах начнет рыть землю, чтобы ему хватило не только на хлеб, но еще и на масло. А заодно за мой счет попытается потешить свое самолюбие. Интересно, что у него ко мне — неправильная парковка? Разыскивал меня три дня?»
Даниил стоял по-прежнему напряженный и на меня не смотрел, чему я несказанно удивилась. Вдруг страшная мысль молнией промелькнула у меня в мозгу, и от ужаса я охрипла:
— Что с Андрюшкой?
— Ничего, все нормально, — спохватился Дан. И вполне по-человечески произнес: — Он у мамы.
Я почувствовала, как ко мне возвращается спокойствие, и откинулась на подушку.
— Гражданка Соколова, мне нужно задать вам несколько вопросов, — еще больше выпятив грудь, продолжил лейтенант.
— Задавайте.
— Серебристый «Шевроле», гос. номер А717РУ, принадлежит вам?
— Мне, — согласилась я.
— Где машина находится сейчас?
— В гараже, — пожала я плечами. — Где ж ей еще быть?
— Когда вы пользовались ею последний раз?
— Три дня назад.
— Хорошо, спрошу по-другому. Вы пользовались машиной сегодня?
Я удивленно посмотрела на Даниила, что должно было означать: «Кого ты привел? Он случайно не из театра миниатюр?»
Но Дан, видимо, моего оптимизма не разделял, потому что никак не отреагировал. Похоже, ему тоже был не безразличен мой ответ.
— Естественно, не пользовалась. — Я начала злиться, не понимая, что происходит.
— Почему — естественно?