Проси прощенья у камней
Шрифт:
– Здравствуйте, Тамара Ивановна.
– Здравствуй, Алексей. Ты только пришел?
– Да, вот, за минуту до вашего здесь появления, – Алексею было стыдно и неловко находиться с пожилой женщиной в комнате, подвергшейся, по всей видимости, самой изощренной попойке, а может чему еще и похуже. При чем ему было еще неловко и от того, что сам он не являлся организатором этого беспорядка и не знал ни малейшего факта о том, что здесь произошло.
– Алексей, ты знаешь, что твой друг устраивал в квартире, пока тебя не было?
– Догадываюсь,
– Зачем же ты тогда впустил этого человека сюда?
– Извините, Тамара Ивановна, я не так выразился, видимо. Я хотел сказать, что догадываюсь, что здесь происходило, судя по… – Алексей никак не мог подобрать слов, разглядывая отдельные фрагменты. – Ну судя по тому, что мы с вами сейчас здесь сейчас наблюдаем.... да уж, – он выразительно развел руками в стороны, демонстрируя свое непритворное негодование.
– Вы знаете, Тамара Ивановна, вообще я никак не ожидал от него такого. Зная его не один год, никогда бы не сказал, что он способен был допустить нечто подобное. Да, уж, ну и кавардак. Надеюсь, что здесь никого не убили.
– Хорошенькая шутка. Но ты знаешь, ведь все могло не так уж и хорошо закончиться.
– О чем это вы?
– Здесь была драка. Я слышала, как здесь громко кричали, и двигалась мебель.
– Двигалась мебель?
– Да, я стояла в коридоре у двери и подслушивала – началась драка, стали падать предметы и двигаться мебель – я слышала, как скрипит по паркету диван. Вон смотри, видишь, там остались следы царапин. Попадет тебе от хозяйки.
– И что же было потом?
– Ха, как что? А ты как думаешь? Конечно же, я вызвала милицию. Они на удивление приехали очень быстро. Дверь долго не хотели открывать изнутри. Потом, когда все-таки ее открыли, всех разогнали, а твой дружок оказался трусоват. Знаешь, что он сделал? – женщина хитро улыбалась.
– Что же он?
– Он сиганул в окно.
– Ну, второй этаж, невысоко все-таки.
– Невысоко-то невысоко, но там, внизу, стоял снеговик, – женщина издала довольный смешок. – Его слепили ребята из соседнего подъезда на прошлой неделе, когда была оттепель. А потом, когда ударили морозы, снеговик замерз, – Тамара Ивановна теперь уже почти смеялась, прикрывая рот рукой. Алексей, глядя на это доброе морщинистое лицо, не заметил, сначала, как сам растянулся в улыбке.– И знаешь что?
– Мм, снеговик стал твердый.
– Точно, – торжественно произнесла она. – Твердый, как большая ледышка. А ты знаешь, что у этого снеговика было на голове?
"Жопа," – подумал Алексей
– Неужели еще один снеговик? – подзадоривая бабулю, весело спросил он.
– Нет, ведро.
– Ведро? Как шляпа?
– Да, именно. И твой трусливый дружок прыгнул прямо на этого снеговика в ведре. Когда милиционеры выходили, они услышали, как он стонет под окном. Он сломал ребра и ногу об этого снеговика.
– Вот черт.
– Не чертыхайся!
– Извините, Тамара Ивановна.
– Не снеговик, а моя знакомая, работающая уборщицей в больнице. Больница то у нас одна, я ей и позвонила сегодня – попросила узнать о человеке, которого привезли ночью. Представляешь, там уже все подшучивают над твоим другом и говорят, что его избил снеговик.
– Вот как, значит он в больнице сейчас?
– Да, там. Он бедняга себе сильно повредил ногу, оказывается. Что-то в нее будут вставлять, то ли штырь то ли гвоздь, я точно не знаю.
– Серьезные дела. А с милицией у него никаких проблем не будет?
– Нет, он же ничего, по сути, не натворил. А зачем в окно сиганул – не знаю. Когда всех разогнали, а его увезли в больницу, я закрыла дверь на ключ. Вот он, держи.
– Спасибо большое, Тамара Ивановна.
– Ты не волнуйся по поводу хозяйки – я ей ничего не скажу. Но тебе придется прибраться здесь хорошенько, – женщина посмотрела на пол. – И что-то сделать с теми царапинами на паркете. Если хозяйка увидит, быть беде.
Алексей почесал затылок:
– Я думаю, что можно будет закрасить их лаком, а чтобы цвет был в тон, добавлю туда красителя.
– Ну, это ты сам решишь, как сделать, ты же мужчина – тебе и карты в руки. Но лучше сделать это сегодня, хозяйка может завтра приехать к тебе за деньгами, завтра же пятница, ты не забыл?
– Действительно, пятница. Я как-то потерял счет времени в последнее время, извините за тавтологию.
Женщина подошла к Алексею и погладила его за плечо:
– Мне жаль твою маму, Леша. Ты-то сам как, справляешься? А папа твой как?
– Мне тоже жаль, Тамара Ивановна. Сейчас уже намного легче, у отца тоже все в порядке. Он быстро поправляется, если вообще уместно здесь это выражение.
– Конечно, уместно. Ты знаешь, потеря близкого человека – это сильная болезнь: одни быстро отходят, другие годами не могут оправиться, третьи же и того – сума сходят. Но все равно эта болезнь оставляет самые страшные шрамы на душе, и они полностью никогда не заживают, часто кровоточат, особенно в дождь.
– Почему именно в дождь?
– Не знаю, мне всегда так грустно, когда за окном дождь, мне кажется, это слезы льются сверху. Ты в церкви был?
– Нет.
– Обязательно сходи, помолись, поставь свечки, Леша, это нужно обязательно сделать.
– Да, конечно, вот только квартиру приведу в товарный вид, раз вы говорите, что нужно быть готовым к завтрашней ее презентации.
– С чувством юмора все в порядке, значит и с тобой все будет хорошо. Жениться бы тебе надо, Алексей. Надо, чтобы папка твой с внуками понянчился. Знаешь, как старики любят внуков – больше всего на свете.