Простая история
Шрифт:
«Спасибо, что поделилась. Ты можешь рассказывать мне все, что захочешь»— читает Иви и ей хочется разреветься. Она ставит переноску на пол и пишет, пишет, пишет. Потом стирает. Нельзя давать ей карт-бланш в таких делах. Она же утопит своего далекого друга в соплях. Там, где он находится, ему понадобится резиновая лодка, чтобы выплыть из моря ее слез.
«Правда? Если что, ты сам разрешил. Рассказываю: у меня ужасный день. Меня сегодня уволят с работы… она не очень интересная, но мне нравилась. И я не знаю, где искать другую, видимо, скоро буду жить под мостом и питаться объедками. Но ничего, в публичной библиотеке есть компьютерный класс, так что все равно буду тебе писать».
Ответ
«Почему уволят?»
Иви барабанит пальцами по корпусу телефона, думая, что же ей ответить. Ей есть, что сказать, но времени у нее, скорее всего, в обрез и не хватит на длинную исповедь. Главная причина ее злоключений по-прежнему рядом. И это вовсе не енот, коварно затаившийся где-то в коммуникациях здания, чтобы нанести еще один удар, когда никто не будет этого ждать.
«Потому…»— она не ошиблась. Иви не успевает даже начать. Дверь директорского кабинета, чуть покореженная буйным припадком Харриса, распахивается. Чертов Фостер застывает на пороге, сложив руки на груди, и мрачно взирает на девушку. Она торопится спрятать телефон, пока не влетело еще и за это. За что-нибудь еще. Он всегда находит повод, чтобы до нее докопаться. Но и она хороша — рада этот повод предоставить. Пусть бесится.
— Мисс Грин, — тянет он и очень странно на нее смотрит. Иви готова поспорить — так маньяки смотрят на своих жертв, прежде чем пустить их в расход. Ей почти страшно. В офисе только они двое. И, конечно, енот. Фостер, без сомнения, в курсе, что можно сбросить труп в реку с плотины. Он сам показал ей это место.
Глава четвертая
Нет-нет-нет, — снова и снова повторяет Джозеф про себя. Эта мысль заглушает все другие, хаотически мечущиеся в голове, только она ясная. Это не может быть она. Ну за что? Ну почему? Это мог оказаться любой другой человек — их, на минуточку, почти восемь миллиардов на этой планете, но только не проклятая Иви Грин.
Они таращатся друг на друга.
Грин так и не выпустила телефона из рук — видимо, строчила очередное послание своему приятелю по переписке, намереваясь во всех красках расписать недостатки ненавистного босса. Она-то не знает. Зато знает Джозеф, хоть и предпочел бы не знать. Ведь от осознания в груди разливается холодное, тянущее чувство потери.
Он судорожно ищет виноватых, чтобы стало чуточку легче. Енот? Нет, не подходит. Мать. Конечно, это все ее происки. Если бы она не заманила его сюда, он никогда бы не познакомился в баре с Иви Грин. Она осталась бы чем-то далеким. Далеким и прекрасным, не продемонстрировав свое истинное лицо. Анонимное общение его полностью устраивало.
Два года дружбы псу под хвост. Или сколько там?
Джозеф не может точно вспомнить. Но привычку заводить далеких друзей в интернете он заимел еще в школьные годы. С реальными людьми как-то не клеилось — немудрено, когда твоя мать держит чертову лесопилку, будучи самой богатой женщиной в городе. Он все же пытался. И подружка у него была, хотя имя как-то вылетело из головы. Была, пока не заглянула к ним на ужин. Дело было накануне Хануки, но девушку смутили вовсе не культурные различия, а бесстыдные расспросы матери Джозефа о планах на будущее. Как это она собирается уехать в большой город и стать актрисой? Разве она не останется здесь, чтобы растить детей, пока муж руководит семейным бизнесом? Вы еще не думали о свадьбе? Да, вы несовершеннолетние, но время летит так быстро.
Возможно, матери просто не понравилась эта девушка, вот она и вела себя так напористо. Но факт оставался фактом: мать постоянно портила Джозефу жизнь. И тогда, и
Не отношения. Дружбу. Именно мать заставила далекую, прекрасную незнакомку из интернета воплотиться в ужасную Иви Грин. Вот так.
Джозеф все еще отказывается в это верить. Наверное, его разыграли. Или ему показалось. Надо отобрать у Грин телефон и проверить. Быть может, она узнала о его маленькой слабости и решила нанести удар по уязвимому месту. Как-то это сфабриковала. Таких совпадений не бывает. Это нереально. Фантастика чистой воды.
А о фантастике… они много болтали. С той девушкой из интернета. Или не девушкой, ведь до сегодняшнего дня Джозеф не имел четкой уверенности в половой принадлежности своего друга по переписке. Сейчас он, без сомнения, хотел бы, чтобы тот все-таки оказался толстым, старым индусом, по неведомой причине говорящим о себе в женском роде.
Все началось примерно два года назад. Джозеф давно перестал быть угрюмым, одиноким подростком, но у него по-прежнему имелась вторая страница на фейсбуке. С выдуманным именем, без фотографий и личных данных. Только так он чувствовал себя свободным. Поэтому, познакомившись с некой Рейчел Роузен с таким же пустым профилем, он не лез к ней с расспросами. Он уважал анонимность, в которой нуждался сам. Вопрос был только один, ставший началом их переписки. Джозеф заинтересовался пылкими комментариями Рейчел в обсуждениях одного фильма, обратил внимание на имя и не сдержался:
«Что вообще репликанты понимают в кино?»
Она (или он, толстый индус) не обиделась, а охотно втянулась в дискуссию. Ей и самой, как выяснилось, не с кем было поболтать о своих увлечениях. Она обрадовалась, встретив другого ценителя жанра. А Джозеф был настоящим ценителем. Еще в детстве он собирал старые фэнзины и особенно гордился редкими выпусками, где печатались рассказы таких мэтров как Ван Вогт, Азимов или горячо обожаемый им Филип Дик. Рейчел Роузен его тоже любила — конечно, иначе не выбрала бы себе имя его героини! — и страстно делилась впечатлениями от книг. Все зашло настолько далеко, что Джозеф открыл ей свою страшную тайну: подростком он тоже хотел стать писателем, но быстро отказался от этой идеи. Перспектива всю жизнь сидеть на чердаке в доме матери, не имея и гроша за душой, показалась ему малопривлекательной. Мечта канула в Лету.
А понимающая Рейчел Роузен превратилась в невыносимую Иви Грин.
Хамоватую девицу, что судит людей по внешности и настолько не умеет держать себя в руках, что может плеснуть кофе собеседнику в лицо. Но ничего из этого и рядом не стояло с ее последней выходкой. Притащить опасное, дикое животное в офис! Ей и в голову не пришло, какие у этого могут быть последствия! Сорванный рабочий процесс еще сущая мелочь, ведь кто-то же мог пострадать. Скорее всего, того она и добивалась. И пострадать должен был кто-кто конкретный.
Джозеф устает смотреть на нее и трет пальцами веки. Глаза покалывает от напряжения, хотя такую опасную психопатку надо бы держать под присмотром.
Он спрашивает себя, как он позволил всему зайти так далеко? Зачем вообще заговорил с ней в баре? Но он не виноват. Даже если бы она носила на груди табличку «я опасна для общества», в ту ночь он был без очков и все равно не смог бы прочитать предостережение.
Ему нестерпимо хочется на нее наорать. Наорать и выгнать к чертям собачьим. Мать поймет, как только услышит, что натворила эта полоумная. Грин заслужила, но она выглядит такой потерянной, стоя рядом со злосчастной переноской, что все гневные речи застревают у Джозефа в горле. Он, как назло, вспоминает ее последнее сообщение.