Простая история
Шрифт:
— Угу.
— Ладно, — сдается Карен, — я выпью с тобой бокальчик и сразу лягу. Расскажешь в двух словах, окей?
В итоге она выпивает три. Или пять. После второго Иви теряет счет. Сама она глушит вино, как воду, даже не притронувшись к ужину, приготовленному подругой. А обычно у нее нет проблем с аппетитом. Иви перестает лакать вино, только чтобы наконец-то написать ответ своему далекому другу. До того у нее не было ни сил, ни храбрости, чтобы поделиться с кем-то причиной своих душевных терзаний.
«Потому что я
Похожую версию событий она рассказывает Карен, но с большим количеством подробностей. Услышав про енота, подруга смеется, радуется, что этот разбойник больше не будет раскидывать мусор по всей их лужайке, но после называет Иви сумасшедшей. Это опасно. И возмутительно. И, конечно, очень странно, что ее не уволили. Карен говорит, что начальник — святой человек, ведь она на его месте вышвырнула бы Иви вон сию же минуту. И обеспечила ей проблемы, чтоб не повадно было. Иви перегнула палку. Она и сама уже это поняла.
— Он еще мне это припомнит, — настаивает на своем Иви, — будет использовать против меня. Я еще пожалею…
— Почему ты так в этом уверена? — перебивает ее Карен.
— Нет, ты его просто не знаешь! — спорит Иви, — он полгода меня изводил, придирался к любой мелочи. Я один раз, всего один, опоздала на работу, и то не по своей вине, а он каждое утро об этом напоминает!
— Но ты и сама хороша. Поправь меня, если я ошибаюсь, но не ты ли ходила в офис в пижамных штанах, наплевав на дресс-код? И да… енот…
Про кофе, вылитое начальнику в лицо Карен не знает. И слава богу. Иногда Иви удается каким-то чудом удерживать язык за зубами.
— Хм.
Карен склоняет голову набок и испытующе смотрит на подругу. У нее слишком ясный взгляд для человека, на чью долю пришлась добрая половина бутылки вина. Иви становится неуютно. Она чувствует, что это не к добру, и ей не понравится то, что она услышит дальше. Все верно.
— Ты не думала … — Карен очень осторожно подбирает слова, — что ты ему просто нравишься? Но… ты окружила себя такими неприступными стенами, что к тебе никак не подступиться. Вот он тебя и провоцирует.
Карен не в курсе, что загадочный незнакомец из бара и омерзительный босс — одно и то же лицо. И не надо ей знать, а то она нафантазирует себе лишнего.
— Тьфу, — Иви шумно грохает бокалом о столешницу, и подруга грозит ей пальцем. Посуды у них не так уж и много, надо ее беречь. Но вино уже ударило Иви в голову. Она слишком пьяна, чтобы переживать еще и из-за бытовухи. Она сердито желает Карен "спокойной ночи", забирает вторую бутылку и ползет в свою комнату. Иви не хочет слушать всякие глупости. Лучше она будет напиваться в одиночестве или поищет другого собеседника. У нее есть кое-кто на примете.
Иви быстро находит всему объяснение. Карен начиталась глупых романчиков, у нее их целая коллекция.
Она спихивает с кровати гору шмоток, книжек и разного мусора и устраивается там с бутылкой вина. Потолок в отсветах проезжающих машин с улицы лучше телевизора. Можно пролежать так и целую ночь, наблюдая за ним. Но у нее вибрирует телефон.
«Что ты такое натворила? Или это секрет?»
Нет! Не хватало еще, чтобы ее друг по переписке тоже назвал ее сумасшедшей. Она не намерена рассказывать ему про енота.
«Секрет»— пишет она, а следующее сообщение вырывается у нее против воли. В ней говорит выпитый алкоголь, уж точно не здравый смысл.
«Расскажи лучше, кем ты работаешь. Или это секрет?»
За два года общения с загадочным незнакомцем Иви почти никогда не позволяла себе задавать слишком личные вопросы. Они прочертили эти границы еще в самом начале. Иви все устраивало, его, вроде как, тоже. Лишь однажды, опять же, по пьяни она позволила себе небольшую провокацию.
Иви пролистывает переписку назад, чтобы напомнить себе, как она тогда нелепо себя вела, чтобы не повторить ошибку сейчас.
«Как ты выглядишь?»
«К чему это? Ты созрела для виртуального секса и тебе понадобилась визуализация? Разрешаю тебе придумать все, что угодно. Ни в чем себе не отказывай».
Зря он это написал. Или она. Иви было плевать, ведь в тот момент ей окончательно сорвало крышу. Ей показалось, что пора уже узнать правду. Хоть что-то. И ей крупно повезло, что собеседник запретил в настройках чата любые виды звонков. Она бы позвонила. А так ей пришлось довольствоваться эпистолярным жанром.
«И тебе совсем неинтересно, как выгляжу я?»— напечатала она, потратив приличное количество времени и усилий на исправление своих опечаток.
«У меня богатая фантазия».
«И ты обо мне фантазируешь?»
Ответ так и не пришел. Иви долго ворочалась, дожидаясь его, пока не заснула, всхлипывая в подушку. Она чувствовала себя отвергнутой. Это было обидно. Лишь потом, мучаясь похмельем, она поняла, как ошибалась. Ведь он мог отчитать ее, но не стал. Дал понять, что она ступила на опасную территорию, и пора закругляться. Зато после этого они стали частенько шутить на эту тему. Так и появилась традиция спрашивать об одежде. Иви приняла правила игры и никогда не отвечала честно. Всегда выдумывала что-то несусветное.