Просто мы научились жить (2010-2012)

Соколова Александра Ивановна

– Целуй сюда, – командовала Ольга, и Лиза подчинялась.

– Встань на колени и раздвинь ноги, – и она подчинялась снова.

А когда все закончилось, и Ольга снова пошла мыть руки, лежала, обессиленная, на кровати и не понимала – почему комок в груди не выходит слезами? Почему так давит и так бьет изнутри? Почему?

Ольга вернулась и быстро оделась. Села в кресло, положила ногу на ногу и закурила тонкую сигарету.

– Ты хотела знать, что я к тебе чувствую? – Спросила она. – Я расскажу тебе. Поначалу ты была маленькой глупой поклонницей, с которой забавно было поиграть. Потом я начала

чувствовать, что в тебе бездна секса, еще нереализованного, и стала тебя хотеть. А потом появилась твоя жена. До того как она нахамила мне на совещании, я вообще не собиралась тебя трахать. А потом подумала: а ведь это может быть забавно – переспать с вами обеими, и посмотреть, что будет. Все равно в этой дыре больше совершенно нечем заняться. Но был один момент: ее я хотела трахнуть первой. Поэтому я то отдаляла тебя, то приближала. Ждала удобного случая, а он все никак не представлялся. Она узнала о нас, и все пошло не по плану.

Лиза слушала все это, словно в тумане. Ольгино лицо расплывалось, а голос звучал глухо и еле слышно. Она не понимала половину из того, что та говорила, но второй половины было достаточно.

– Но ты миленькая, – закончила Ольга и потушила сигарету о ручку кресла, – трахнуть тебя оказалось довольно возбуждающе.

Лиза, не говоря ни слова, сползла с кровати и поискала взглядом свое белье. Все уплывало, ускользало, рассыпалось на части. Она натянула джинсы на голое тело, накинула блузку, и пошла к двери.

И полетела назад в комнату, откинутая сильной рукой.

– Куда ты собралась? – Рявкнула Ольга. – Немедленно ложись в постель.

– Нет, – то ли сказала, то ли прошипела Лиза, – мне надо уйти. Сейчас.

– Куда ты пойдешь, дура? Час ночи на дворе. Иди в кровать.

Ольга вышла в прихожую и заперла дверь на ключ. Спрятала его куда-то, и, вернувшись в комнату, принялась раздеваться.

– Давай ложись, – уже мягче сказала она, – утром я уйду, а ты останешься.

Лиза сидела на полу и мотала головой. Туда-сюда, туда-сюда, туда-сюда. Она не понимала ничего и ни о чем не думала.

Потом она не помнила, как Ольга укладывала ее в кровать. Запомнила только ее руку, лежащую на ее животе, и бесконечно длинную ночь без сна, каждую секунду которой ей хотелось отгрызть эту руку зубами.

Лиза встала как только за окном забрезжил рассвет. Долго сидела под душем, уставившись в одну точку, и поливая себя холодной водой. Когда она вышла из ванной, Ольга была уже одета и смотрела на нее пристально и мрачно.

– Одевайся, я отвезу тебя на работу, – сказала она.

Лиза послушно натянула джинсы, связала волосы резинкой, и следом за Ольгой вышла на улицу и села в машину. По дороге она слышала, что та что-то ей говорит, но не понимала ни слова. Когда машина остановилась на парковке у офиса, она почувствовала Ольгину ладонь на своей руке, и отдернула руку. Неожиданно вернулся слух.

– Мне жаль, – услышала она, – Лиза, мне правда жаль. И я хочу попробовать все исправить.

Она ничего не ответила. Глядя в пол, вылезла из машины, и пошла на работу.

***

Женька ходила по Таганрогу счастливая. Время для нее из медленно-тягучего стало

быстрым и стремительным, летящим куда-то на крыльях и зовущим за собой. Уволилась она всего за два дня. Еще три ушло на то, чтобы найти квартирантов и собрать вещи. Самым сложным оказался разговор с Лехой, но и он в итоге закончился полной Женькиной победой.

– Может, ты права, и так действительно будет лучше, – откричавшись вдоволь, сказал Леша, – да и кто я такой, чтобы тебя останавливать…

– Ты мой друг, – Женя мягко обняла его и поцеловала в щеку, – и Лекин отец. И всегда им останешься. Просто поверь, что я не могу по-другому.

И он смирился. Все оставшиеся дни жил у Женьки, стараясь как можно больше времени провести с дочкой. Прощался.

Совсем иначе отреагировала Кристина.

– Ковалева, – тихо и холодно сказала она, – опять?

– Крис…

– Подожди. Я просто хочу понять. Ты снова это делаешь?

– Да что я делаю? – Вспылила Женька.

– Убегаешь.

Ее словно на кусочки разнесло от злости. Да что же это такое-то?

– Крис, – едва сдерживаясь сказала она, – почему ты называешь это бегством? Таганрог – не единственный город во вселенной, и…

– Господи, да ты с ума сошла! – Закричала Кристина, мгновенно выходя из себя. – Ты слышишь, что говоришь? Тебя жизнь ничему не научила, да? Ты забыла обо всем, что она тебе причинила? И снова прешься за ней в неведомые дали? А ребенок? Опять оставишь тут?

– Лека поедет со мной.

– Потрясающе. Отличная идея, Ковалева. Просто замечательная. Давай, валяй, беги за своей мечтой недостижимой, чтоб она снова плюнула тебе в рожу и растоптала ногами! А мы что? Мы люди маленькие. Останемся тут жить сои дурацкие жизни и беспокоиться, и ждать звонка, а потом и тебя – потому что ты вернешься, слышишь? Опять приползешь как побитая собака, и мы тебя примем, куда денемся!

Женька тяжело дышала, в упор глядя на подругу.

– Правда примете? – Вдруг вырвалось у нее.

– Куда мы денемся, – с горечью повторила Кристина.

И вдруг стало легко. Легко и радостно, как много лет назад.

– Знаешь, Крис, – Женька, преодолев слабое сопротивление, обняла подругу и посмотрела на нее счастливыми глазами, – вы – это самая большая победа в моей жизни. И теперь мне больше не будет страшно. Потому что если что… Если что-то пойдет не так… То я буду знать, что вы никуда не денетесь.

Остаток вечера они провели вдвоем. Сидели на подоконнике, лицом друг к другу, пили чай и хохотали, вспоминая прошлое. И, смеясь и радуясь, Женька против воли думала о том, что, кажется, погорячилась когда-то, сказав, что на этом ее странствия закончились. Впереди снова был путь. И, может быть, на этот раз верный…

Глава 5. Не жаль.

Женьку провожали рано утром. Леша тащил здоровенные чемоданы, Толик нес сумки, Женька Леку, а Лека большого плюшевого медведя. Она непрерывно болтала и интересовалась:

– Мама, а где мы будем жить? А там есть такие большие медведики? А Даша поедет с нами?

Мама на вопросы не отвечала, но Леке ответы и не были слишком нужны – она недоумевала, почему тетя Кристина плачет, а папа такой грустный, а мама постоянно всех целует и оглядывается по сторонам.