Просто мы научились жить (2010-2012)

Соколова Александра Ивановна

– У меня дежавю, – заявила Кристина, стоя на перроне в ожидании поезда, – не хватает только Шурика, и…

– Не хватает Инны и Лизы, – перебила ее Женька, – ты им звонила?

– Инка трубку не берет, – вмешался Леша, – а этой… Ей я не звонил.

– Ну да бог с ними, – решила Женька. – Передайте им привет и скажите, что я буду писать.

– Свежо предание, – пробормотала Кристина, и была немедленно зацелована расхохотавшейся Женькой.

Подошел поезд. Мрачный Леша отнес чемоданы и сумки в купе, и, спрыгнув с подножки, взял Леку на руки и зашептал что-то ей в ухо. Лека слушала очень

внимательно, и в конце серьезно кивнула. Тогда он передал ее в руки матери, поцеловал в щеку и ушел, не оборачиваясь.

– Я вас очень люблю, – грустно сказала Женька, обнимая друзей.

– Не злись на Леху, – попросила Кристина.

– Ну что ты…

Они торопились сказать друг другу все важное, что нужно было сказать до отъезда, и им все казалось, что они непременно что-то забыли, и сейчас поезд тронется, а самое главное так и не прозвучит.

– Поезд отправляется, – объявил проводник в синем пальто, и Женька последний раз обняла Кристину.

– Береги себя, – прошептала та, – и возвращайся, когда захочешь.

Женька кивнула и залезла в вагон.

Поезд "Таганрог-Москва" тронулся.

Мы смотрим фильмы, или снимся нам самим,

А если снимся – это сон с тяжелого похмелья.

Я знаю, я останусь цел и невредим,

Когда взорву все города, и выкурю все зелье.

Стук дверь, удар в лицо, молчит городовой.

Возможно, от того, что он с пробитой головой

Я не хочу, я не хочу, я не хочу домой!

***

…В грудь упором.

Разнес на части.

Я больше не верю тебе.

Здравствуй…

Она поставила себе только одну задачу: дожить до вечера. Дожить до момента, когда можно будет положить вещи в сумку, надеть плащ, сесть на трамвай, и проехать пять остановок. Потом пройти три минуты пешком, подняться по ступенькам, открыть дверь и лечь в кровать.

Положить вещи в сумку, надеть плащ, сесть на трамвай…

Эти слова стали ее молитвой, ее мантрой на сегодняший день. Положить вещи в сумку, надеть плащ, сесть на трамвай…

Загорелся желтым цветок "аськи".

– Ты здесь?

И она выключила аську.

Запиликал телефон пришедшей смс. И телефон она выключила тоже.

…Упираться в острый угол стола бессмысленно

Мне бы только дожить до постели

И все будет проще. Пошли? Полетели?…

Она водила глазами по кругу, от низа монитора влево, затем вверх, вправо, и снова вниз. Положить вещи в сумку…

Закрывать глаза было нельзя. Потому что закроешь –

и на обратной стороне век картинками цветного кино снова начнется ад.

Положить вещи в сумку…

…где-то рядом летает правда

Что она значит в нашей жизни?

Ничего. Ровным счетом ничего.

Но мы ведь ее и не звали, и не просили…

На шее – незаживающая алая рана. Словно след от тернового куста, обвившего и сдавившего горло. А внутри еще одна – другая.

Сесть на трамвай…

…зачем она, эта правда? Кому нужна?

Лучше просто, легко и без памяти

Лететь, отрываясь пятками.

Притвориться, что мы еще живы…

Кто-то подошел и говорит какие-то странные слова. Они звучат абракадаброй – не разобрать, просто бессмысленный набор букв. Но нужно кивнуть на всякий случай и улыбнуться.

Только не закрывать глаза…

…Живы? Живы? Врешь! Врешь!

Заухало, закричало: врешь, собака, врешь!

Оглянись и подумай – куда идешь?

Вперед. Красотой навылет.

Духи, чулки, платки

Тушью в глаза, в покат помадой

Хотела? На!

Не падай, не падай!

Стой, где стоишь, и смотри! Хотела?

На! Безликое, мертвое тело.

А ведь красиво… Какого черта.

Хотела? На! Забирай. Мертвое – не жаль.

Не жаль…

– Лиза! Лиза!

Кто-то машет рукой перед лицом, бьет по щекам, брызгает водой. Положить вещи в сумку, сесть в трамвай…

– Лиза! Слава, черт, да помоги мне!

Только не закрывать глаза. Ее тащат куда-то подмышки и под коленки, несут, а в ушах – только не закрывать, только не закрывать.

Низкий потолок, темные стены. И чей-то крик вдалеке – приглушенный, жалобный.

Надеть плащ, сесть на трамвай, взять сумку…

И темнота.

***

– Папа! Слава богу, ты ответил, – Инна чуть не расплакалась от облегчения, – помоги, папочка! Я не знаю, что мне делать!

– Инчонок, возьми себя в руки и успокойся, – прозвучал в трубке спокойный голос отца, – мне приехать?

– Я… Нет. Нет. – Инна сделала глубокий вдох, затем выдох, и заставила себя перестать метаться по комнате. – Просто скажи, что мне делать.