Просто мы научились жить (2010-2012)
Шрифт:
– Что произошло?
– Это Лиза… Ей стало плохо на работе. Врач только что уехал, он сказал, что у нее серьезнейший шок, и сделал ей укол. Папа, она лежит там, в комнате, с открытыми глазами! – Инну сорвало на крик. Из глаз ее брызнули слезы. – А я не понимаю, что мне делать!
– Тише, Инчонок, тише. Дыши. Сейчас просто дыши. Что сказал еще врач?
Инна посмотрела на свою руку, сжимающую трубку, и без удивления поняла: дрожит. И тут же дрожь прошла по всему телу – словно она стояла не
– Папа, я…
– Инна, сосредоточься. Дыши. Что сказал врач?
– Он сказал… Сказал, что придет утром. А сейчас пусть она просто лежит. Но я не могу ее просто там оставить!
– Инчонок, слушай меня. Сейчас ты идешь на кухню. Иди прямо сейчас. Идешь, и делаешь горячий чай. Поняла?
Инна послушно, словно робот, дошла до кухни и включила чайник. По кнопке попала только с пятого раза – до того тряслись руки. Так. Чайник. Что-то еще, кажется…
– Достань чашку, – велел в трубке отец, – достала?
– Да, – сказала Инна, глядя на рассыпавшиеся по полу осколки. И достала другую.
– Теперь насыпь заварки, сахара и налей воды.
Она справилась и с этим. Вода разлилась по всему столу, сверху высыпались остатки заварки.
– Да, папа. Что теперь?
– Теперь подойди к двери.
Инна на каменных ногах прошла в прихожую и сквозь вату в ушах расслышала стук. Распахнула дверь и упала в объятия отца.
– Папа… Папа… – она рыдала, словно девчонка, уткнувшись лицом в его шею, – папочка…
– Тише, малыш. Тише. Где твой чай?
Отец убрал сотовый в карман брюк, вошел в квартиру и через минуту усадил Инну на диван и заставил сделать несколько глотков сладкой как сироп жидкости. Инна глотала, заливая чай своими слезами.
– Папа…
– Инчонок, возьми себя в руки, – велел отец, глядя ей в глаза, когда чай был выпит и дрожь немного утихла, – ты нужна своей жене. Нужна сильной и собранной сейчас. Случилась беда. И кроме тебя у нее никого нет.
Слова проникали в самое сердце, в самую суть. Неимоверным усилием воли Инна заставила себя встать на ноги.
– Заткнись, – велела она бьющемуся в крещендо сердцу, – сейчас просто заткнись.
– Что я должна делать? – Спросила она и снова посмотрела на руки. Дрожь прошла, словно ее и не было.
– Сейчас просто ляг рядом с ней, обними и разговаривай. Все равно о чем. Рассказывай сказки, анекдоты, песни – что угодно, никак не связанное с ее жизнью. А к утру мы посмотрим.
Инна кивнула и ушла в спальню.
– Папа, – обернулась вдруг, – позвони маме. Пусть заберет Дашу у Лешиных родителей.
Отец согласно махнул рукой, и Инна заставила себя войти в комнату.
Лиза лежала в той же позе, что и с самого начала – на спине, словно покойница, уставившись в потолок и не шевеля ни единым мускулом
Инна сжала руки в кулаки и тихо легла рядом. Обняла ее, поразившись, как крепки замершие мышцы, и поцеловала в щеку.
– Жили были дед и баба, – начала она ровным, спокойным голосом, – и была у них курочка ряба…
– Лека, ну что ты творишь, прекрати!
Диана, хохоча, обогнула стол и попыталась скрыться в комнате, но Лека не дала – нагнала, задрав вверх руки и истошно воя.
– Тебе не скрыться от моего вездесущего ока!
Все ее тело было обмотано бинтами – с головы до пят они свисали неаккуратными лентами, делая ее и правда похожей на зомби.
– Иди сюда, – продолжала выть она, – и испытай на себе всю мощь моей… Моего…
– Твоего чего? – Покатилась от смеха Диана. – Ну? Чего твоего?
Она схватила Леку за бинты и быстро замотала так, что руки той оказались сзади крепко прижаты к телу.
– Так нечестно, – жалобно сказала Лека, – я еще не успела придумать.
– А тебе никто не говорил, что к порабощению мира надо некоторым образом готовиться? – Диана продолжала заматывать бинты, пеленая Леку как ребенка.
– В кино же злодеи не готовятся.
– Ну, в кино и ужин за пять минут готовится. Вуаля. Теперь, мадам, вы полностью в моей власти.
Диана толкнула Леку в грудь, и та упала на груду пуфиков, набросанных на пол. Поерзала, пытаясь устроиться удобнее, и осталась лежать. Она была очень красива сейчас – бледная, с упавшей на лоб челкой темных волос, и горящими яркими-яркими красками синими глазищами.
– Недолго я так выдержу, – подумала Диана и аккуратно уселась на Лекины бедра.
Она видела, как это ее заводит, как под майкой яственно проступают пуговки сосков, а в манящей глубине глаз появляется чарующая темнота.
– Ди, слезь с меня, – хрипло попросила Лека.
– А то что?
Она откровенно издевалась, и наслаждалась этим. Медленно вытащила футболку из-за пояса шортов, и немного подняла, обнажая загорелую полоску живота.
– Ди, – Лека уже шипела, – не играй с огнем.
– А я и не думала играть, – усмехнулась Диана, заправляв майку обратно и поднимаясь на ноги, – это тебе моя месть за это утро.
Она немного кривила душой, и обе это прекрасно понимали, но тем не менее доля правды в ее словах все же была: утро выдалось то еще! Когда она вошла в дом, в нем, обычно таком светлом, царила темнота. И вдруг из этой темноты на нее двинулось что-то страшное, белое, подвывающее. Диана не растерялась, схватила стул и кинула его прямо в источник звука, оказавшийся в итоге, конечно, расшалившейся Лекой.