Просто спасти короля
Шрифт:
– Голубиная почта из Арраса, Ваше Величество! Балдуин Фландрский вторгся в Артуа! Эр взят без боя! Сент-Омер сел в осаду!
– Готье вытер рукавом обильно выступивший пот с лица и уже спокойнее продолжил.
– Только долго они не продержатся. Войск в городе нет никаких. Городская стража и цеховое ополчение. Графу это на один зуб. День-два, уж не знаю, сколько он даст им на размышление. А потом первый же штурм - и все...
И так-то всегда красное лицо короля почти мгновенно побагровело, кулак с грохотом впечатался в столешницу.
– Предатель! Он все-таки решился! Хотел бы я знать, что Ричард посулил
– Пальцы, вцепившись в завязку ворота, с треском разорвали материю.
– Готье, перо и бумагу!
... Тогда, три недели назад, он пообещал прийти на выручку Сент-Омеру не позднее 30 сентября. И дозволял открыть ворота Балдуину, если к указанной дате помощь не придет. Сегодня двадцать седьмое. Осталось три дня, а он сидит в Манте и сможет выполнить свое обещание только лишь в том случае, если у всего его войска - вместе с лошадьми - вдруг вырастут крылья.
Нет, а что, что он мог сделать?! Через два дня после известий из Артуа Ричард с Меркадье зажали его армию в клещи. Да так, что он едва успел укрыться в Верноне. Затем поспешное отступление в Мант, более походящее на бегство. Да, конечно, стены Манта не сравнить с укреплениями Вернона. Да и припасов здесь побольше - можно отсидеться, сковывая главные силы Ричарда.
– ... как же, 'сковывая'!
– грустно усмехнулся Филипп, - чего уж себя-то обманывать! Из-под Блуа пришло известие, что главные силы Анжуйца уже там. Казалось бы, можно перевести дух, перегруппировать силы и нанести удар. Но нет, ведь сам-то Ричард остался здесь! Пусть даже и с какой-то жалкой тысячей воинов. Однако продолжает разорять деревни, уничтожать французские разъезды, маневрировать, передвигаясь от города к городу и не позволяя нанести удар превосходящими - уж теперь-то точно превосходящими!
– силами французского войска.
С этой манерой боя он, Филипп, познакомился, еще воюя с Генрихом, папашей Ричарда. Познакомился, да так и не сумел к ней приноровиться. Молниеносные марши, внезапные удары там, где его не ждут, столь же внезапные исчезновения из казалось бы верных ловушек. Как будто сам дьявол ему ворожил! А уж сыночек - все в один голос говорят - родителя в этом деле перерос на голову...
В караульном помещении, отделявшем королевские покои от главной галереи, послышался какой-то шум. 'Господь всемогущий, совсем как тогда! Что за вести принесет Готье на этот раз?' Через пару мгновений входная дверь распахнулась, но вместо Готье на пороге появился де Клеман.
– Ну, Анри, что у тебя стряслось такого, что не могло подождать до утра?
– Не у меня, мессир, - у всех нас. Утром Ричард с войском перешел Эпт, осадил Бури и Курсель. К счастью, на стенах не спали и сумели засечь переправу еще до того, как он взял крепости в кольцо. Из Курселя успели отправить гонца с известием. В районе Шеранса его, правда, зажал анжуйский разъезд, так что он полдня отрывался от него лесными тропами. Добрался только сейчас.
– Та-а-к... Кровь отхлынула от лица короля, оставив после себя уродливую белую маску, обезображенную кожными наростами - теми самыми, что появились после болезни в Святой Земле.
– А скажи-ка мне, Анри, с каким таким войском Ричард перешел Эпт? Вся рыцарская конница у него сосредоточена против наших войск на границах с Блуа. О перемещениях сколько-нибудь значительных сил сообщений не было. Здесь, с собой у него
– Нет, мессир, никаких известий оттуда не поступало. Порт находится под неусыпным наблюдением, и если бы...
– Вот именно! Англичане лишь завтра грузятся на корабли - у меня известия точные. И что же? Вот с этими вот жалкими силами он посмел перейти границу и осаждать наши крепости? Зная, что у меня здесь в Манте под рукой...!
– бешенство вновь охватило короля, причем с такой силой, что перехватило горло, не позволяя вымолвить ни слова.
– Ваше величество, разрешите начать подготовку к походу!
– Да Анри, выходим с утра! Бери только конницу. Пехоту оставляем здесь, она все равно не будет за нами поспевать. Наносим сходу удар по кольцу окружения, деблокируем Бури и Курсель, уничтожаем осаждающих, сколько удастся, остальных выкидываем за Эпт. Разведку по маршруту следования высылай прямо сейчас, ну - не мне тебя учить...
***
– Мессир!
– Кайр Меркадье угрюмо покосился на гостеприимно распахнутые створки ворот Курселя, затем на возвышающиеся в восьмистах туазах к югу стены Бури, на которых крошечными жучками возились его брабансоны.
– Ладно, мои парни взяли эти курятники, почему-то именующие себя крепостями, даже не запыхавшись. Эти тут, похоже, настоящей-то, быстрой войны и не видали. А дальше что?
Король Ричард, черкающий что-то на небольшом листе дорогущей испанской бумаги, даже не поднял голову.
– Так я говорю, дальше-то что? Нас здесь и девяти сотен не наберется. При двадцати рыцарях. Завтра после обеда здесь будет не менее двух тысяч французской конницы. Из них сотни полторы рыцарей, при полных копьях. Что, затворимся в Курселе? Так там припасов на две недели, самое большее. А потом хоть лошадей ешь. Или сейчас сразу же обратно за Эпт? Так стоило ли вообще выбираться? Тут всей добычи - курам на смех!
Ричард поднял глаза на сварливого капитана наемников. Глаза короля смеялись. Веселые чертики прыгали в них, прячась в морщинках, что собрались в уголках глаз.
– Нет, Кайр, мы на них нападем.
– Что-о?!
– Нападем, нападем! Ну-ка, кто у французов поведет войско?
– Понятно, кто - маршал де Клеман, конечно!
– Что скажешь о нем?
– Ну, что - военноначальник опытный, учили его когда-то на совесть, да и сам руку набить на этом деле успел. Глупых ошибок ждать от него не стоит.
– А мы их ждать и не будем. Мы его заставим их сделать. Сам же говорил, что они здесь к другой войне привыкли. Так, чтобы все не спеша, с чувством, с толком, с расстановкой... Значит, смотри сюда.
Меркадье заглянул в протянутый ему листок и с удивлением узнал ветвящуюся ниточку Эпта, отмеченные кружками Курсель, Бури, Данг. Ниже аккуратной цепочкой шли слева направо Сен-Клер, Парн, Монтаньи, Оданкур. Еще ниже, теперь уже цепочкой, направленной строго вниз, расположились Сен-Жерве, Маньи, Фонтене и, наконец, Мант, ставка французского короля. Там, где и положено, аккуратно изгибались многочисленные в этих краях речки и речушки...