Просто спасти короля
Шрифт:
Лишь тревожное ожидание сочится изо всех щелей. Для тех, кто хоть что-то понимает в этой жизни, ясно одно: малейшего толчка достаточно, чтобы тысячелетнее здание империи ромеев рухнуло. Кто первый воспользуется слабостью одряхлевшего льва? Болгары, сельджуки, норманны, венецианцы, германцы, франки..?
Переданное через посыльного приглашение от севаста Константина Торника погостить пару дней на его загородной вилле Никиту ничуть не удивило. Он любил бывать в этой основательно и добротно устроенной усадьбе, расположенной как раз при впадении Кидариса и Барбиса в воды залива. Изысканная кухня, отличное вино, ученые беседы с хозяином поместья... Обладатель одной
Однако, камерного отдыха, на который рассчитывал Никита, не получилось. На вилле было многолюдно. И, хотя дорожки и веранды обширного парка по осеннему времени пустовали, сквозь приоткрытые двери терм доносился шум множества голосов. Встретивший Никиту хозяин, заметив его заинтересованный взгляд в сторону открытых дверей, загадочно усмехнулся: 'Хочешь послушать? Идем'. Внутрь заходить, впрочем, не стали, остановившись у входа.
– ...лишь воин на троне спасет Империю!
– замотанный в белоснежную ткань крупный мужчина промокнул свисающим краем своего одеяния раскрасневшееся лицо и столь же безапелляционно продолжил, - Комнины заставили всех вспомнить о силе нового Рима! Пришла пора вернуть славную династию в Буколеон!
– Комнины, воины...
– желчно скривился его сухопарый оппонент.
– Все воины обещают не пожалеть жизни во имя империи, а заканчивают тем, что делят ее между собой, кто сколько унесет. Если бы не их сумасшедший Андроник, утопивший родственничков в крови, династия Комнинов давно бы уже разодрала империю на лоскуты! Вам мало того, что их Исаак захватил Кипр и правит им, как собственным поместьем? Вам мало того, что Алексей Комнин не сегодня завтра захватит Трапезунд? Так вы хотите вновь пригласить к дележке и остальных выродков этой ненасытной семейки?
– Ну, почему же только Комнины?
– От группы слушателей, тяжело дыша, отделился весьма тучный субъект и, скинув с себя покрывало, плюхнулся в бассейн.
– Многие славные архонты и стратиги с удовольствием поучаствуют в разделе. Тот же Федор Сгур, например, будет просто счастлив оттяпать себе Аттику и Пелопоннес.
– Духовенство его не поддержит!
– голос из толпы свалился на последнем слове в фальцет, что вызвало ехидные смешки окружающих.
– Да?!
– толстяк лениво плескался, всем своим видом выражая презрение к тому, кто высказал этакую чушь.
– Ну, старшего Сгура это, может быть, и остановило бы. А вот когда архонтом станет его сыночек Лев, то я тут же вывожу семейство брата из Афин к себе, в Фессалоники. А еще вернее - сделаю это, не дожидаясь. Потому что Лев просто вырежет всех, кто его не поддержит. И оставшиеся еще очень пожалеют, что остались в живых. Вот такие у нас в империи нынче воины...
На последних словах толстяка Никита вздрогнул и с тревогой посмотрел на хозяина поместья. Все это слишком походило на правду. В Афинах служил митрополитом его брат Михаил. И то, что рассказывал он в письмах о положении на полуострове, ничуть не расходилось со словами толстяка.
Константин видимо почувствовал волнение своего гостя. Деликатно подхватив его под локоть, он увлек Никиту в одно из ответвлений целиком застекленной галереи. 'Коринфское стекло, - совершенно некстати подумалось Никите, - целое состояние!' Последовавший за ними слуга расположил на низком столике кувшин хиосского и фрукты. Отдав должное изысканному букету, мужчины несколько мгновений просидели в молчании. Наконец, Никита не выдержал.
– Константин, кто эти люди? Их речи... м-м-м, странны. И, пожалуй, опасны.
– Протевоны. Протевоны
– Протевоны?! Но ведь Лев VI еще триста лет назад запретил представителям городских общин...
– Запретил представителям городских общин что?
– голос эпарха вдруг заледенел.
– Он запретил им занимать государственные должности. Но, во-первых, на окраинах империи этот указ никогда всерьез не соблюдался. И архонтами городов назначались там чаще всего как раз протевоны из наиболее влиятельных и уважаемых граждан городских общин. Но это даже не главное. Главное другое. Много ли власти сегодня у назначенных из столицы городских архонтов?
– Что ты имеешь в виду, Константин?
– Да очень простую вещь! Городские гарнизоны вот уже более двух лет не получают из столицы ни фоллиса. Они давно бы уже разбежались, если бы не, э-э-э...
– Если бы не что?
– Если бы, как это помягче выразиться, не нашлось других источников денег. Сегодня, городские гарнизоны финансируются из двух рук. Либо из казны крупнейших аристократических родов провинций. И тогда они фактически превращаются в личные дружины наиболее влиятельных провинциальных вельмож. Либо же номисмы идут им из казны городских магистратов. И тогда местное войско становится по сути дела городской стражей, подчиненной городским властям. Тем самым протевонам, чьи речи только что так смутили тебя. Если в столице ничего не изменится, то уже через три-четыре года в провинциях польется кровь. И будет литься до тех пор, пока не станет ясно, чья власть сильнее - земельных магнатов или городских общин...
– Погоди-погоди, - Никита протянул обе руки вперед, останавливая друга.
– Городские гарнизоны, это конечно важно. Но на чью сторону встанет фемное войско?
– О! Вот тут мы подходим к самому главному. Общий расклад сил получается такой. Гарнизоны крупных городов, таких как Коринф, Афины, Фессалоники и так далее, остаются однозначно под властью городских магистратов. У них, слава Создателю, достаточно средств, чтобы оплачивать службу славных воинов. Гарнизоны мелких городов, чьи магистраты бедны, отходят под руку провинциальной земельной аристократии. В совокупности с собственным войском аристократов они составят силу, примерно равную силе крупных городских общин. Победит тот, чью сторону примут военные формирования фем.
– Ну и?
– А что тут гадать, - недовольно махнул рукой хозяин дома.
– Это с командирами старого стратиотского ополчения можно было бы о чем-то договориться. Но сегодня войска провинций комплектуются в основном катафрактами из прониаров. А те - и так понятно, что встанут на сторону земельных магнатов. Ведь они дышат с аристократами одним воздухом, сами владеют поместьями, землей и париками, сами мечтают стать аристократами. Так что, при существующем раскладе сил крупные города обречены. Обречены на то, чтобы в конце концов принять власть аристократических родов.
– Но тогда я тебя не понимаю, Константин.
– Никита недоуменно уставился на плещущееся в его кубке вино, но так и не пригубил.
– Ты стоишь во главе заговора. Не нужно быть ясновидящим, чтобы понять это. При этом твоя сторона очевидно слабее тех, кто вам противостоит. Тогда зачем тебе это? Зачем участвовать в безнадежно проигрышном предприятии?
– Вот об этом я и хотел с тобой поговорить. Но скажи сначала - можно ли, по-твоему, укрепить империю, посадив на трон нового человека? Кого-то, не связанного ни с Ангелами, ни с Комнинами?